Я хотел сказать ему что-нибудь ободряющее, но его взгляд, в котором одновременно читались и боль и одиночество, остановил меня.
— Вы провели долгий и тяжелый день.
Хиллман медленно кивнул, миссис Хиллман всхлипнула.
— Почему тот человек не дает о себе знать? — спросил Хиллман.
— Трудно сказать. Похоже, умышленно нагнетает напряжение.
Элейн Хиллман резко отодвинула от себя вязанье, оно упало на пол. На ее увядшем, но все еще красивом лице появилась гримаса боли.
— Но он держит нас, словно на раскаленной сковороде. Зачем?
— Возможно, ожидает наступления темноты. Уверен, что он скоро объявится. Двадцать пять тысяч долларов — слишком соблазнительная приманка.
— Да пусть он получает эти тысячи, пусть получает больше! Почему бы ему просто не взять деньги и не вернуть нашего мальчика?
— Элейн, держи себя в руках, — посоветовал муж, прикасаясь к ее светло-золотистым волосам. — Бесполезно задавать вопросы, на которые невозможно ответить.
Его слова утешения прозвучали холодно и натянуто.
Элейн провела руками по лицу и в молитвенном жесте прижала их к груди.
Она дрожала. Опасаясь, что с ней вот-вот произойдет истерика, я сказал Хиллману:
— Я бы хотел поговорить с вами с глазу на глаз. Мне стали известны кое-какие факты, и вам тоже следовало бы их знать.
— Можете говорить при Элейн и Дике.
Только тут я заметил, что Леандро стоит у двери.
— Я бы предпочел переговорить с вами наедине.
— Меня не интересует, что предпочитаете вы. Здесь решаю я. Говорите.
— Ну что ж, пожалуйста… Вашего сына видели в обществе замужней женщины, некоей Браун. Она блондинка артистического типа, значительно старше его и, видимо, интересуется им из-за денег. Не исключено, что миссис Браун и ее муж причастны к вымогательству.
Элейн, явно шокированная, умоляюще протянула ко мне руки.
— Что значит — «в обществе женщины»?
— Он бывал у нее и неоднократно появлялся с нею в общественных местах.
В частности, их видели вместе вчера, во второй половине дня.
— Где? — спросил Хиллман.
— В «Баре на этаже».
— Кто говорил вам об этом?
— Один из служащих бара. Он встречал их там и раньше и назвал миссис Браун подружкой Тома… Их видел и хозяин мотеля, где проживает чета Браунов. Том бывал и там.
— Сколько ей лет?
— Лет тридцать, а возможно, и больше. Очевидно, недурна собой.
Элейн Хиллман подняла на меня глаза, полные ужаса.
— Вы хотите сказать, что у Тома роман с этой… дамой?
— Я только сообщаю факты.
— Ни одному вашему факту я не верю! Это какое-то чудовищное недоразумение!
