Но кроме Шона, были дети. Их сын, также Шон, как старший, уже понимал, что что-то было не в порядке. Для шестилетнего ребенка он был очень проницательным и видел обеспокоенность и страх, которые его отец и мать всеми силами пытались скрыть. Он не говорил об это, но его тревогу можно было понять по тому, как он каждое утро спрашивал у отца, вернется ли тот домой.
Он не засыпал, пока отец не возвращался, а затем выбирался из кровати, бежал к отцу, обнимал его и не намеревался отпускать. Шону приходилось нести сына в кровать, укладывать и некоторое время говорить с ним. Трехлетний Курт был сущим чертенком и полной противоположностью брата. Годовалая Сара быстро росла и стремилась во всем походить на своих братьев. Ее непрерывное сочетания исследования мира и озорства делало все, чтобы разорвать рутину.
* * *
Переход от мыслей о доме и семье к мыслям о подготовке к войне взорвал затуманенное сознание Бэннона. Ощущения были примерно такими, как будто он попал в другой мир. Однако, погружаясь в столь глубокие размышления, он не мог пребывать ни в каком. Он должен был двигаться и пребывать в реальном мире, надеясь на лучшее в других.
Расплатой за движение стал новый приступ боли и ломоты в мышцах.
Медленно и осторожно он пошевелил всеми частями тела. Все еще сидя, он остановился, немного отдохнул и сделал шаг. Здесь не могло быть спешки. Мозг работал так же медленно, как и остальные части тела в два тридцать четыре ночи.
- Что же, думаю, пришло время для утреннего надирания задницы Гаргеру, - сказал Бэннон, обращаясь больше к самому себе, нежели к Улецки. - Можно подумать, то, что он получает от меня по башке уже три дня, его чему-то научит. Господи, спаси меня от младших лейтенантов!
Сперва на лице Улецки отразилась легкая усмешка. Затем он произнес:
- Да уж, особенно от одного такого.
- Не лопни от самодовольства, Лыжа. Единственное, за что ты мне нравишься, так это за то, что я тебя не знал, когда ты был младшим лейтенантом.
Улецки посмотрел на Бэннона, все еще ухмыляясь:
- А я им никогда и не был. И никогда не собирался. Так и сказал вербовщику ROTC[4]. Естественно, как только они узнали, кто я, они меня приняли. И вот он я, зрелый старший лейтенант армии США, защитник границ свободного мира, призванный сделать мир безопаснее и демократичнее.
Бэннон ухмыльнулся и покачал головой:
- Господи, Солнце еще не встало, а этого бешеного быка уже понесло. Я лучше пойду, пока не затянуло туда же.
