Первой отступала вспомогательная техника: санитарные, ремонтные и транспортные машины. За ними последовали артиллерийские подразделения и штабные силы. Переход проходил отнюдь не в парадном строю, как на учениях. Машины шли поодиночке, парами, иногда группами до пятнадцати единиц. Некоторые тащили на буксире поврежденные машины. Некоторые единицы техники дергались или виляли, словно пьяные, что говорило о повреждениях. Брезентовые крыши грузовиков были порваны в клочья. Навесное оборудование гусеничных машин было покорежено и беспорядочно навалено на крыши, свисая с бортов. Была даже пара грузовиков, ехавших на колесных дисках, не желая или не имея возможности остановиться и поменять шины. Если в кавалерийском полку, проходящем мимо позиций группы, и было какое-то подобие порядка, Бэннон его не наблюдал.
Пока они двигались, с севера над длиной появились разведывательный, а следом за ним два ударных вертолета. Все три зависли для наведения оружия - разведывательный прямо напротив «66-го», с двумя «Кобрами» по бокам.
Разведывательный ОН-58 медленно поднялся, едва выступая над уровнем деревьев на холмах на дальней стороне долины. Его хвостовая балка медленно повернулась налево, затем направо, когда вертолет осмотрел далекие холмы. Словно охотничья собака, разведывательный вертолет замер, указывая носом на северо-восток. Левая «Кобра» медленно поднялась до уровня верхушек деревьев, зависла на мгновение, ориентируясь в том, же направлении, что и разведчик, а затем с вспышкой и облаком белого дыма выпустила противотанковую ракету «ТОУ». Она осталась на месте еще пятнадцать секунд, затем снизилась и отлетела на несколько сот метров к северу, меняя позицию и готовясь к новому пуску. Вторая «Кобра» начала подниматься, как только первая произвела пуск. Она также выпустила ракету, затем замерла на пятнадцать секунд, снизилась и переместилась в другое место так же, как и первая. К тому времени, первая «Кобра» была готова к новой атаке на подскоке с новой позиции.
Затем обе «Кобры» выпустили по две «ТОУ» и улетели обратно вверх по долине вслед за разведывательным вертолетом, чтобы найти новую огневую позицию.
Мысль о том, что передовые советские подразделения находились так близко, чтобы по ним можно было пускать «ТОУ» через долину поразила Бэннона. Это означало, что враг находился в пяти километрах от них. Чтобы добавить значимости моменту, над головами со свистом полетели на восток снаряды дружественной артиллерии. Бэннона начало наполнять адреналином. Через долину с противоположных холмов покатились первые неповрежденные боевые машины. Танки М1 и боевые машины М3 «Брэдли» кавалерийского полка двигались в смешанных порядках, держа стволы орудий развернутыми назад. Оранжевые опознавательные панели хлопали в движении. Они направились к отмеченным проходам в минных полях группы и в деревню. Эти машины выглядели еще страшнее своих предшественников. Но испытания для кавалерии еще не закончились. Когда первые машины вошли в деревню, на улицах вспыхнули огненные шары взрывов. Советы обрушили на деревню огонь как минимум, артиллерийского дивизиона. Первый залп сменился устойчивым градом снарядов, разрывавшихся через каждые несколько секунд. Бэннон понятия не имел, какого калибра были эти снаряды, и сколько именно их было. Но ему и не нужно было этого знать. Без сомнения, командир батальона мог наблюдать это со своего наблюдательного пункта. Внимание же Бэннона занимали его первый сержант и огневая группа, оказавшаяся в деревне, посреди этого обстрела.
