Шум боя стал более разнообразным. Первоначальный грохот массированной артподготовки сменился на нерегулярные раскаты артиллерийского огня. Батареи орудий перенесли огонь на конкретные цели, которые выбирались самостоятельно. Нерегулярный треск, взрывы и удары сменялись быстрыми раскатами грома, когда артиллерийские части давали залпы из всех орудий. Бэннон начал задаваться вопросом, как долго кавалерия сможет поддерживать навязанную ей интенсивность боя. Современная война поглощала боеприпасы, технику и, что самое страшное, людей с пугающей скоростью.
Скорострельные танковые орудия в сочетании с компьютеризированными системами управления огнем и лазерными дальномерами были способны произвести восемь прицельных выстрелов в минуту по цели типа «танк» на дистанции 2 000 метров. Управляемые ракеты наземных пусковых установок или вертолетов имели дальность до 4 000 и вероятность попадания девяносто процентов. Советские реактивные системы залпового огня могли выпускать сотни ракет, уничтожая все, километр за километром. Советские химические отравляющие вещества были способны проникать в организм через открытые участки кожи и поражать нервную систему, парализуя жертву за секунды и убивая в считанные минуты. Орудия войны становились все более и более смертоносными. Все они были разработаны, чтобы резать, разбивать, калечить, разрывать на части, ранить и убивать людей все более быстро и более эффективно. Они принимались на вооружение всеми армиями мира. Единственное, чего технология не смогла сделать, это повысить способностью человеческого тела противостоять всему этому.
Такие мысли навевали тревогу. Оставшийся свободным разум пытался уйти в мысли о том, что могло случиться, и эти мысли были страшными, как Призрак Грядущего Рождества, явившийся Скруджу[7]. Спасение от этих мыслей пришло с востока.
Две точки, быстро переросшие в самолеты, с ревом пронеслись над боковой долиной, идя с востока, так же, как и другие самолеты, этим утром. Бэннон надеялся, что группа будет соблюдать стандартные оперативные процедуры ли СОП, и не попробует обстрелять их. Имея лишь пулеметы, у них будет мало шансов поразить быстрые реактивные самолеты. Единственное, чего они добьются, так это выдадут свои позиции.
А вот расчет «Стингера» где-то на позициях кавалеристов не имел сомнений в том, что им делать. Бэннон увидел белый след зенитной ракеты «Стингер», взлетевшей вверх и помчавшейся за вторым самолетом. Однако она не нашла цели. Советский пилот выпустил тепловые ловушки и жестким маневром ушел на снижение. Ракета взорвалась, не причинив никакого вреда на среднем расстоянии от самолета, который совершил еще один маневр, присоединяясь к ведущему. Она они исчезли где-то за боковой долиной. Однако резкий, как у работающей бензопилы звук открывшего огонь где-то за позициями группы 20-мм зенитного орудия «Вулкан» дал понять, что проблемы у русских летчиков только начинались. Средства ПВО были начеку и вступили в бой.
