Оказалось — на каком-то пустыре, по которому то тут, то там были разбросаны короткие ленточки металлических гаражей. Значит, недалеко от крупного жилого массива. Зато подальше от любопытных глаз. И мне почему-то подумалось, что это неспроста.
И как только мне так подумалось, я решил, что самое время послушать, о чем же гундят те, чьи голоса все это время так настойчиво лезли мне в уши. Прислушался. И буквально через несколько секунд понял, что тема для обсуждения у них была преинтереснейшая.
— Нельзя его здесь мочить! — сказал первый голос.
— Да какая разница, где мочить? — лениво протянул второй голос. — От Кара на этот счет указаний не поступало. А здесь нормально — народу нет, выстрела не услышат.
— Идиот! — визгливо сказал третий голос. — Ты его что — стрелять собрался? Ясно же было сказано — кончать так, чтобы у ментов вопросов не возникло. Мы сегодня одного таксера уже вальнули. А он, сука, стрельбу устроил. Мусора и так уже землю грызут. Если мы этого терпилу пристрелим — Кару вообще жопа приснится. Нет, валить нужно так, чтобы был несчастный случай.
Собственно, из этого разговора я понял три вещи. Во-первых, что в живых меня оставлять не собираются, во-вторых, что привезли меня сюда относительно недавно, раз еще не успели договориться относительно причины моей смерти. Ну, и в-третьих, стало ясно отчего мои руки-ноги не связаны. Их было, как минимум, трое, причем, похоже, при пистолетах. Чего ж им меня, убогого, бояться?
Второе меня беспокоило постольку, поскольку. Куда больше я был озабочен первым. Умирать не хотелось. Ни от пистолетного выстрела, ни в виде несчастного случая. И вот тут мне на руку могло оказаться третье.
— И что ты предлагаешь? — все так же лениво спросил первый голос. — Аварию ему устроить?
— Нет, — сказал третий. — Аварию — это возни много. У меня получше мысля есть. Нужно его водкой по самые гланды залить. А машину поджечь. Хрен придерешься — нажрался и сгорел. Курил в машине, а бычок упал. И никаких следов.
Придумано было неплохо. За исключением того, что я не хотел заливаться водкой по самые гланды. И не потому что трезвенник, а потому что в последний раз. Впрочем, мое согласие или несогласие обладателей гундящих голосов не интересовало.
— Нормальная мысль, — сказал первый.
— Нормальная, да, — согласился третий. — Сыч, у тебя пойло в машине есть? Тащи бутылку. И канистру с бензином прихвати. Для лучшего усвоения.
Потом зашуршали шаги. Я внутренне подобрался. В конце концов, у меня был козырь, о котором они даже не подозревали — я присутствовал здесь уже не только в качестве тела.
