Вряд ли он поверил в мое последнее заявление. Но оно его, во всяком случае, успокоило — хоть я и не понял, чем. Сдувшись, словно воздушный шарик, в который ткнули иголкой, портье опустился обратно в кресло и махнул рукой:
— Вали в задницу, а? Честный таксер…
Мне стало неловко. Человек, оказывается, хороший, бить меня не стал. А я его так жестоко разыграл.
— Извини, — сказал я. — Дурацкая получилась шутка.
— Это точно, — кивнул он. — Но за то, что разбудил — спасибо. И за встряску. Лучше всякого кофе.
Я нервно хохотнул и, недоверчиво поведя головой, пошел к выходу. Странный тип, коль за такие мои приколы мне же еще и благодарность объявляет.
Выйдя из гостиницы, я прошлепал к машине, устроился на привычном месте и вдруг увидел в зеркальце заднего обзора силуэт дамочки, ради которой, собственно, и приехал сюда. Мне следовало разбудить ее сразу, как только мы прибыли, но в тот момент я был настолько сонным, что не очень от нее отличался и мало что соображал — ни где, ни кто я, ни сколько денег в дырявом кармане моего трико. А сейчас вдруг отчего-то стало жалко будить человека.
Вынув из бардачка сигарету, я закурил. Третья за смену. Неплохо держусь. Так я боролся с самим собой — после того, как обнаружил, что выкуриваю по восемь сигарет за ночное дежурство и решил, что это многовато. Теперь вот — третья. К пересменке, максимум, сделаю еще парочку. В общем, неплохо.
Выпустив струю дыма в потолок, я развернулся в кресле и, включив в салоне освещение, стал рассматривать пассажирку. Ну и что из того, что время текло? Я вообще мог уже никуда не ехать, срубив с банкира кругленькую сумму.
Пассажирка, наверное, была довольно привлекательной. На вид — лет тридцати. Как и я (по паспорту). Но точно оценить степень привлекательности было сложно. Вот если бы увидеть ее спящей не в салоне такси в стоянии изрядного подпития, а, скажем, в кровати и трезвую, и желательно — все-таки не спящую, потому что сон на какое угодно лицо способен наложить какое угодно выражение. Самый лучший вариант — с косметикой, нанесенной так, как она ее обычно наносила, когда собиралась подать себя в наилучшем виде. Но чего не было — тог не было. Мне оставалось разглядывать неудобно согнувшуюся фигуру в свете тусклого салонного фонаря, который далеко не самым лучшим образом оттенял ее лицо. Да и с косметикой был непорядок — видно, неплохо погуляла сегодня девушка. Тушь и губная помада размазались, прическа тоже разлохматилась.
