— Ошизеть! — пробормотал я. А что еще можно было сказать?! Меня, конечно, и впрямь накачали по самую холку, это да, но ничего подобного я Лоре не рассказывал, клянусь титьками этой самой Лоры. Титьки, между прочим, пятого калибра, так что клятва увесистая. Я ее лапал за самые интимные места, целовал взасос и делал непристойные намеки — даже открытым текстом эти намеки переводил, чтобы она в искренности моих намерений не усомнилась, — но про взрыв «Колизея» речи не заводил. Какой смысл, если информацией о местонахождении Ленивого был уже снабжен, а остальным не интересовался? И какого, спрашивается, рожна, она наплела своему благоверному с три короба? На новую шубку зарабатывала? — Пацаны! Вам лажу загнали. Конкретную лажу. И по самые помидоры.
— Ты, бизон! — коротышка снова дернулся вперед. — Че ты опять гонишь? Че ты дурака-то включаешь? Тебе мало того, что мы про тебя знаем?!
Длинный снова перехватил корешка на полпути к моему беззащитному телу. И правильно сделал. Потому что я, пребывая в таком уязвимом положении, уже приготовился зарядить ему пяткой в нос. В качестве успокоительного.
— Что Ленивый, что Лорочка, — я восхищенно покачал головой. — Такую херню за чистое золото загнать, да так, чтобы на это повелись… Вот кому на Привозе говно в конфетные фантики заворачивать да миллионы делать! — коротышка отчаянно вырывался из лап своего напарника, но безуспешно — тот был хваткий, как пылесос. И я рискнул. — Пацаны, вы лохи. Хотите услышать мою версию? Только сразу предупреждаю: это будет чистая правда.
— Валяй, — разрешил длинный. Заинтересовал я его, стало быть. И не только его — коротышка тоже перестал дрыгаться в мозолистых руках товарища. — А мы сравним.
— Чувак, который со мной во время драки был — Валера Четыре Глаза. Он в тот вечер в «Колизее» отдыхал. Пару раз станцевал с ломановской Лариской. Она бабешка видная, вот он и повелся сдуру. Из-за этого под разборки угодил. Ему подбили глаз и забрали лопатник. Все! Просекаете? Больше у нас никаких неприятностей в ту ночь не было.
— Дальше! — потребовал длинный. Он как-то посуровел с лица и даже глаза недобро сузил. Мелкий, шею которого он еще сильнее сжал в объятиях, тоже поимел определенные эмоции по этому поводу. Такой вывод я сделал, поскольку окрас его лица переменился с бледного на приятно розовый.
— А дальше Четыре Глаза нашел меня, мы поехали к «Колизею» и вызвали Ленивого. Я немножко побил его, забрал гомон и предложил утром в таксопарке обменять на Валеркин. Все по честному, да? Баш на баш? Я и подумал, что инцидент исчерпан. На хрена мне после этого ваш сраный «Колизей» взрывать?
