— Но откуда ты знаешь, что Мариетта будет принята, когда вы доберетесь туда? — Синьора Тиепо спрашивала, чувствуя, что ее долг — говорить обо всем прямо. — Эти оспедали были основаны для беспризорных детей Венеции, а не для детей из других мест.
— У меня есть причины для этого, — твердо ответила Каттина.
Синьора Тиепо села поудобнее и вздохнула про себя. Те музыкальные подмостки! Только потому, что они были заказаны покойным священником-композитором Антонио Вивальди, который был преподавателем Пиеты в свое время. Несмотря на все, что знала эта больная женщина, те музыкальные подмостки могли быть давным-давно выброшены и заменены новыми. Протянув натруженную руку, Тиепо сжала пальцы своей подруги.
— Обещай мне одну вещь, Каттина, — попросила она. — Если Мариетту не примут в Пиете, ты привезешь ее обратно сюда ко мне и позволишь себе до конца жить в покое и без сожалений.
— Ты очень добра, но все будет хорошо.
— Когда ты собираешься рассказать ребенку, насколько ты действительно больна?
— Как только ее примут в Пиете, я попрошу у руководителей разрешения побыть с ней наедине. У Мариетты смелое сердце. Мы с ней будем храбрыми вместе.
Широкое крестьянское лицо синьоры Тиепо выразило сострадание.
— Пусть благословение Господа будет с вами обеими.
Когда на следующий день пришел Изеппо, Каттина с Мариеттой были готовы к путешествию. Очевидное ухудшение состояния здоровья Каттины со времени его предыдущего визита очень расстроило барочника. Он сам бы охотно доставил девочку в Пиету, но так как Каттина заранее попросила его отвезти их двоих, то Изеппо не настаивал на том, чтобы взять одну Мариетту.
Он весело улыбнулся Мариетте.
— Так ты едешь в Венецию? Ну, ты и так уже поешь, как жаворонок, а скоро затмишь всех остальных учеников Пиеты.
Мариетту охватило отчаяние, но она постаралась думать о том, что ее мать будет получать должный уход, чтобы поправиться, а занятия, которые будет посещать она сама, позволят ей стать профессиональной певицей или учительницей музыки. Она сможет обеспечить хорошую жизнь для себя и своей матери.
— Это будет больше, чем пение, синьор Изеппо, — ответила она. — Я также буду получать образование.
— Правда? — воскликнул он с притворным удивлением, кустистые брови поднялись. — Я не удивлюсь, если ты выйдешь замуж за венецианского дожа!
Его шутка вызвала улыбку на лице Мариетты.
— Дож уже женат, и он слишком стар для меня!
— Осмелюсь сказать, что ты права, — произнес он с притворным сожалением, — но следующий может не быть, и я хотел бы получить приглашение выпить бокал вина в герцогском дворце. Ты запомнишь это?
