Комната, которую врач подобрал для раненого, выходила, как и прочие, в перистиль, внутренний дворик, но в отличие от большинства других помещений она закрывалась не занавеской, а деревянной дверью. Хорошо смазанные бронзовые петли позволили Птолемею войти совершенно бесшумно, однако он не остался незамеченным: возникший сквозняк заставил человека, лежавшего на постели, установленной изголовьем под маленьким окном с полуоткрытыми ставнями, повернуть к вошедшему лицо. Он не мог видеть Птолемея: глаза скрыты под белой повязкой, закрывавшей всю верхнюю часть лица.
– Это ты, Филипп? – спросил раненый, повернув голову.
Правая сторона его лица, украшенная темной десятидневной щетиной, почти уже бородой, резко контрастировала с левой. Борода росла неровно: у подбородка гуще, реже на щеках.
Тонкое пестрое покрывало не скрывало лишь мощных рук и плеч, ширина которых оставляла позади совсем не хилого Лагида. Ширококостный мощный муж, ростом превосходил Птолемея на целую голову. Впрочем, сейчас, когда он лежал, это сложно оценить.
– Радуйся, Антигон, – негромко поприветствовал его Лагид, – хвала богам, я вижу тебя живым и почти здоровым.
– Птолемей, – узнал голос Антигон, – а ты что здесь делаешь? Тоже был ранен?
– Нет, боги хранили.
– Зачем же царь оставил тебя в Лампсаке?
Лагид ответил не сразу. Отыскал глазами стул в углу комнаты и подставил его к постели.
– Не будешь против, если я сяду?
– Ты уже сел. Птолемей, помоги мне снять повязку. Этот акарнанец как-то хитро завязал ее, не могу нащупать узел, а просто стянуть не получается.
– Филипп запретил. Еще рано, Антигон, успокойся. На все воля Зевса. Твой правый глаз цел. Ты не слепой. Удар вышел скользящий. Слева по черепу топором. Филипп говорит, было много крови. Ремешок шлема тебя подвел, лопнул. Рана такая, что Филиппу пришлось наложить повязку, закрыв правый глаз. Но с ним все в порядке, не веришь акарнанцу – мне-то хоть поверь.
Антигон, сжав зубы, глухо застонал.
– Какое-то проклятье на мне... Что ни рана – в голову. В первом же бою похода... Что же теперь? Царь отошлет меня обратно?
– Не отошлет, – негромко проговорил Птолемей, – царь мертв.
– Что?! Ты лжешь! – раненный попытался сесть, но, не справившись, без сил рухнул на подушки.
– Нет. Произошла катастрофа, Антигон. Царь мертв, пал от руки Спифридата, лидийского сатрапа.
– Как?!
– Убит ударом в спину. Клит не успел. Никто не успел. Царь слишком сильно вырвался вперед и варвары его окружили. Нас оттеснили было, и мы не смогли защитить царя.
