Такая манера говорить придавала Гертруде что-то прусское, властное, и Сара уже в первый день начала сомневаться, сможет ли она работать с этой женщиной. Тем более что директор при первой встрече рассказала Саре о ее шести предшественницах и о том, как долго они продержались в школе.
Потом баронесса – она любила, когда упоминали ее дворянский титул, – показала девушке комнату, ожидая, что Сара поселится здесь и будет оплачивать ее из своего жалованья. И что оставалось делать? Сара, конечно, согласилась.
Баронесса и Сара Джонс были единственными учительницами в сваффхемской школе для девочек. Служащие, ремесленники и торговцы отправляли сюда дочек, которым было от восьми до восемнадцати лет» чтобы те получили общее образование.
На следующий день Гертруда фон Шелль повела новую учительницу в старший класс. Сара начала вносить в журнал имена учениц, как вдруг остановилась. На последнем ряду в крайнем ученике справа она узнала того самого юношу, которого встретила у вокзала.
– Имя? – спросила она так же сдержанно, как и у девочек.
Юноша поднялся и приосанился.
– Говард Картер.
Сара Джонс чувствовала, что сейчас взгляды всех девочек направлены на нее. Они ожидали какой-то реакции. Паренек в школе для девочек. В этой необычной ситуации Сара произнесла фразу, о которой тотчас же пожалела:
– О, любимец женщин…
Девочки захихикали, прикрывая рты ладонями, а некоторые едва не засовывали головы под парты со смеху, чтобы не было видно их язвительных гримас. Сара беспомощно уставилась на юношу, а тот от стыда залился краской, но храбро смотрел на учительницу, словно желая сказать: «Ну что ж, хотела меня унизить и унизила, но я к этому привык».
Что ей было делать после такого промаха? Саре самой было нелегко скрыть свой стыд, потому что она тут же поняла: в таком возрасте ни один мальчик добровольно не будет ходить в школу для девочек.
Сара без труда могла представить, как он ненавидел ее в эту минуту.
– Я не это имела в виду, Картер! – сказала она, извиняясь. Говард никак не отреагировал.
После занятий мисс Джонс решила осведомиться у баронессы, почему та не предупредила о юноше, обучавшемся в школе для девочек. И объяснить, что из-за неожиданной конфронтации Сара оказалась в щекотливом положении.
Гертруда фон Шелль так глубоко вздохнула, что стала походить на лягушку. Наконец она ответила тихим и дрожащим голосом:
– Мисс Джонс, вы не имеете права критиковать меня. Если вы чувствуете, что не доросли до того, чтобы воспитывать детей, прошу вас немедленно сообщить об этом, и я найду другого учителя. Вы меня поняли, мисс Джонс?
