«Я в меру отца моего не пришел. Он был совсем неграмотный, и даже „Отче наш“ читал с ошибкой, говорил „днесть“ вместо „днесь“, заучил в церкви по слуху, но был кроткий и мудрый человек».
У них была большая семья: отец, мать, пять братьев-сыновей и две дочери. Жили они вместе и дружно. Взрослые братья работали с отцом. Однажды, во время жатвы, Семену пришлось готовить в поле обед; была пятница; забыв об этом, он наварил свинины, и все ели. Прошло полгода с того дня, уже зимою, в какой-то праздник, отец говорит Семену с мягкой улыбкой:
— Сынок, помнишь, как ты в поле накормил меня свининой? А ведь была пятница; ты знаешь, я ел ее тогда как стерву.
— Что ж ты мне не сказал тогда?
— Я, сынок, не хотел тебя смутить.
Рассказывая подобные случаи из своей жизни в доме, отца, Старец добавлял:
«Вот такого старца я хотел бы иметь: он никогда не раздражался, всегда был ровный и кроткий. Подумайте, полгода, терпел, ждал удобной минуты, чтобы и поправить меня и не смутить».
Старец Силуан был весьма большой физической силы. Свидетельствуют об этом, между прочим, и следующие факты из его жизни.
Он был еще совсем молодой, до военной службы, однажды на Пасху, после обильного мясного обеда, когда братья его разошлись по гостям, а он остался дома, мать предложила ему «яичницу»; он не отказался; мать сварила ему целый чугун, до полусотни яиц, и он все съел.
В те годы он работал со своими братьями в имении князя Трубецкого, и в праздники иногда ходил в трактир; были случаи, что он выпивал за один вечер «четверть» (3 литра) водки, но пьяным не бывал.
Однажды в сильный мороз, ударивший после оттепели, сидел он на постоялом дворе. Один из постояльцев, переночевавший там, хотел возвращаться домой; пошел он запрячь свою лошадь, однако, скоро вернулся, говоря:
— Беда! Нужно ехать, и не могу: лед обложил копыта лошади толстым слоем, и она от боли не дается отбить его.
Семен говорит:
— Пойдем, я тебе помогу.
На конюшне он взял шею лошади около головы под мышку и говорит мужику: «Обивай». Лошадь все время стояла не шелохнувшись; мужик обил лед с копыт, запряг и уехал.
Голыми руками Семен мог брать горячий чугун со щами и перенести его с плиты на стол, за которым обедала их артель. Ударом кулака он мог перебить довольно толстую доску. Он подымал большие тяжести и обладал редкою выносливостью и в жару и в холод; он мог есть очень по многу и много работать.
Но эта сила, которая позднее послужила ему для совершения многих исключительных подвигов, в то время была причиной его самого большого греха, за который он принес чрезвычайное покаяние.
