Эбнер представляет ей тебя и объясняет, что вы ищете принца. Мадам Загра задумывается.
— Если он и в городе, то я еще ничего о нем не слышала, — говорит она. — Дайте мне время поспрашивать кое-кого. Если зайдете вечером, у меня, возможно, будет для вас что-нибудь новенькое.
— Хорошо, заглянем попозже, — говорит Эбнер, и вы оба выходите на улицу.
— Ну, и что теперь? — спрашиваешь ты.
— Волноваться не стоит. Если кто и может что-нибудь разузнать, так это она.
Эбнер останавливается купить газету у мальчишки-газетчика. Пока мальчишка отсчитывает сдачу, Эбнер добавляет:
— Не так уж и сложно вычислить принца, если он действительно в Новом Орлеане. Со своим произношением он бросается в глаза, как бородавка на носу.
При последних словах Эбнера мальчишка поднимает глаза.
— Вы ищете парня с таким чудным иностранным акцентом? — спрашивает он.
Эбнер кивает, а мальчишка продолжает:
— Мой брат на днях выполнял одно поручение для парня с акцентом; тот сказал, что приехал из страны, про какую мой брат даже не слышал.
— А где сейчас твой брат? — в волнении спрашиваешь ты. Это первый настоящий след!
— Он на пристани, разгружает пароход с Ямайки. Его зовут Уэнтуорт.
Ты подкрадываешься к крыльцу, стараясь никому не попасться на глаза. И через несколько минут видишь, что Таггарт выходит из дома. Ты ждешь, пока он скроется из виду, и подбираешься к двери. Дверь заперта, но окно, выходящее на крыльцо, открывается без труда.
Ты пробираешься внутрь и в кухне обнаруживаешь привязанного к стулу Нортмонда. Вид у него несчастный, но едва он замечает тебя, как лицо его расплывается в улыбке.
— Как ты меня нашел? — с изумлением скрашивает он.
— Некогда объяснять. Эти двое могут вернуться в любую минуту.
Ты торопишься отвязать принца.
По дороге он рассказывает тебе:
— Все получилось совершенно не так, как я рассчитывал. Вначале мне казалось, что надо бросить все, к чему я был предназначен по праву рождения, бежать на Дикий Запад и остаться там навсегда. Я думал, что это куда интересней, чем провести всю жизнь в каком-то скучном заплесневелом замке.
Ты вспоминаешь, как ночи напролет вы наперебой убеждали друг друга в прелестях Дикого Запада. Ты киваешь.
— Да, я тебя понимаю.
— Но я и представить не мог, что эти бандиты так безжалостны, — продолжает Нортмонд. — А потом, когда я понял, что надо возвращаться, было уже слишком поздно. Они узнали, что я принц, и решили, что можно хорошо поживиться.
