Он хитро улыбнулся и недвусмысленно добавил:
— Но это будет возможно, если добровольно выдашь мне свой незаконный заработок! Подумай хорошенько над тем, что я сказал, — жестко посмотрел он в глаза бандиту. — И даже не пытайся хитрить: меня ты не проведешь! Мы с тобой к этому еще вернемся!
Когда Цыгана увели, Николай Ильич пригласил к себе вызванного им отца Петра Юсупова. «Как хорошо, что я с ними не связался. Опасные люди! Сама судьба меня хранит, — довольно подумал он, обнадеженный вновь открывшейся перспективой обогащения. — Что не смог получить от них, заплатит бандит!»
— Заходите, дорогой Михаил Юрьевич! — расплылся он в фальшивой улыбке, когда в дверях появилась высокая фигура Юсупова. — Наконец-то могу сообщить вам приятную новость. Скорее всего обвинения с вашего сына будут сняты!
— Еще бы! Когда я поймал вам убийцу, — присаживаясь к столу, сухо ответил Михаил Юрьевич. — Надеюсь, теперь дело против него будет прекращено?
— Пока изменим меру пресечения. Освободим под подписку о невыезде, — с деланным сожалением произнес Шитиков. — Все еще не ясно, кто убил бандита Коновалова.
— Это как же неясно, когда убийца в ваших руках? — поразился Юсупов. — И имеется его собственноручное признание!
— Насчет этих признаний — особый разговор! — остро на него взглянув, сказал Шитиков с едва прикрытой угрозой. — Они куплены вами за деньги, то есть противозаконно и не имеют юридической силы.
Он сделал паузу и с фальшивым добродушием добавил:
— Но я не собираюсь предъявлять к вам претензий, хотя вы намерены на меня жаловаться. Такой уж я незлопамятный человек.
Михаил Юрьевич хмуро промолчал, и Шитиков в заключение решил ему «позолотить пилюлю».
Однако думаю, что вскорости обвинение с вашего сына будет полностью снято. Так и быть, приоткрою вам, как коллеге-юристу, тайну следствия, — с едва прикрытым ехидством сообщил он Юсупову. — Все сходится на том, что убийца вовсе не Цыган, а замочил своего патрона покойный Проня. Мне-таки удалось распутать это сложное дело!
Бессовестный пройдоха приосанился и с видом превосходства посмотрел на Михаила Юрьевича, подписывая ему пропуск на выход.
