— Ты как, Виталик? — поинтересовалась Алена, барражируя кругами по комнате.
— Болею, соседка… Птичьей болезнью заразился — летать хочется… — он затрясся от смеха. Затопленные ножки журнального столика угрожающе заскрипели.
— Ты молодец, парень, не сдаешься, — похвалил Горбатов, прикидывая, как бы перехватить калеку.
— Не говори, мужик, — согласился инвалид. — В жизни смысла никакого, а уходить все равно не хочется. Утром можно кофе попить — мелочь, а приятно, днем — киношку какую-нибудь врубить, или птичек в саду послушать, или насладиться, как соседка за забором матерится. Слушай, ты тяни меня за ноги, не стесняйся, я же их не чувствую…
— Антон, греби сюда, — распорядился Горбатов. — Подставляй грабли, будем перехватывать героя. Виталик, на счет три разжимаешь руки и вручаешь нам свою судьбу. На всякий случай глубоко вдохни и перестань трепаться. Поехали — раз, два…
Он погрузился в воду, но ненадолго. Сильные руки вытащили инвалида на поверхность, крепко обхватили. Антон придерживал беспомощные ноги, а Горбатов прокладывал дорогу в ванную комнату. Странная процессия натыкалась на углы, билась о шкафы и диваны.
— Девчонки, обгоняйте, — просипел Горбатов. — На подоконник — и в воду. Синхронному нырянию обучались? Держитесь под окном, мы вам перевалим это чудо…
— Мать честная, — сдавленно жаловался Виталик. — Люди, там же дождь… Там репетиция конца света… Куда вы меня тащите?
— Ты уж выбирай, Виталик, — бормотал Антон. — Быть или не быть. Ничего, дружище, у нас машина под задницей, доставим тебя на большую землю в лучшем виде…
И вновь Виталику пришлось купаться — женские руки не отличались силой и твердостью. Он плюхался в воде: то ли плакал, то ли смеялся, девчонки пытались его приподнять, сами тонули. Мужчины рухнули с подоконника, образовался клубок тел. Но все закончилось благополучно. Виталик хихикал про семь нянек, у которых дитя без глаза, Антон признался, что было сильное желание врезать ему по тыкве. Все четверо плыли рядом, каждый держал Виталика за «свою» конечность, а Горбатову приходилось еще и поднимать ему голову. Местность стала приподниматься: взвалили инвалида на плечи и поволокли, как гроб на похоронах, предоставив Виталику еще одну возможность от души поиронизировать.
— Виталик, ты уже достал, — отдувалась Татьяна. — Тебе бы тамадой на поминках работать…
— Может, тебе еще и за креслом сбегать? — вторил Антон. — А что, давай, прогуляемся. Подумаешь, пустяки…
