— Женщина, вы умеете плавать? — он оценил наметанным глазом катастрофичность ситуации. До полной катастрофы оставалось секунд двадцать. Боливар не унесет двоих!
— Господи, плохо…
— Женщина, самое время научиться! Выбирайтесь, думайте только о себе! Я позабочусь о ребенке, с ним все будет хорошо… Солохин, проснись, бросай трос!
Солохин с воплем «Я не сплю!» швырнул свободный конец металлизированного троса — и со страха попал. Машину отнесло недалеко — метров на восемь. Олег схватил его, обжигая пальцы, сунул женщине.
— Держите, мадам. Сжимайте крепче, он вас вытащит. И сделайте, ради бога, так, чтобы я на пару минут забыл о вашем существовании…
Она стонала от боли, когда Солохин ее тащил, цеплялась за спинки сидений, извивалась, отталкивалась ногами от приборной панели. А Олег уже извлекал из салона трепещущий комочек. Он оперся коленом в заднее сиденье — оно все глубже уходило в воду, поднял девочку, чтобы не захлебнулась. Он выуживал ее из салона с колотящимся сердцем: у него ведь не было никогда детей, он понятия не имел, как с ними обращаться! Девочка сучила ножками, хныкала, но уже не визжала. Тресь! — порвался круг, зацепившись за что-то острое. Воздух со свистом выходил из резины, толку теперь от этого круга! Он извлек из салона ценный груз, поднял выше, чтобы не нахлебалась, и плавно погрузился в воду. Он поплыл, загребая свободной рукой. На шоссе горланил мужчина, подвывала пухлощекая мадам, которую Солохин вытаскивал на тросе, но все это было за гранью восприятия. Он практически не дышал, поднимал ребенка как можно выше и при этом энергично греб, чтобы не унесло с потоком в Таманск! Силы таяли, кружилась голова. Он смутно различал, как с дороги простираются четыре руки, делал все возможное, чтобы не уйти на дно…
Он смутно помнил, как мужчины выволокли его на шоссе. Отец принял у Олега ребенка. Женщина отняла свою крошку у отца, прикрыла вымокшей курточкой. Они лепетали слова благодарности, страшно волновались, а он в гробу видел их благодарность. Мысль была одна — не потерять сознание. Солохин тряс его, пытался надеть на него мундир, зачем-то укутывал в дождевик. И зудел при этом, как затертая пластинка: да что же это делается на белом свете, у него уже нет никаких сил, он бы точно не смог спасти эту девчонку… Почему он не уехал вечером из города?!
— Мужчина, миленький, спасибо вам огромное… — лепетала женщина. — Вы даже не представляете, что вы сделали… Мы на вас всю жизнь молиться будем…
