Стон блондина перемежался с плаксивыми словами. Немецкая речь слышалась отчетливо, Вася не ошибся. И даже отдельные слова можно было разобрать. Тицианов протянул мне свой бинокль и кивнул на дверной проем:
— Прояви любопытство. Я пока поговорю.
Любопытство проявлять, конечно же, следовало. Бандиты были в опасной близости. И прозевать начало их атаки — значило упустить возможность уменьшить количество врагов.
Я положил автомат с горящим фонарем так, чтобы свет падал в лицо пленнику, и отошел к выходу, но и там слышал, как Тицианов на немецком языке разговаривает с ним. На немецком тот отвечал, но отвечал неуверенно, перемежая слова стонами. Точно, челюсть у немца сломана. Но это его персональные проблемы, допрос продолжался, и старший лейтенант не спешил вызвать пленнику «Скорую помощь». Я, к сожалению, немецкий не знаю. Поговорить по-английски я бы еще попытался, хотя тоже объясняться мог в зависимости от темы. Никакой специальной терминологией, кроме компьютерной, я на английском не владею. Но немецкий язык оставался для меня таким же закрытым, как древнеегипетский. И потому мне оставалось только делать то, ради чего меня старший лейтенант и послал на выход. С порога вид открывался не намного худший, чем, скажем, со второго этажа. За третий я утверждать не берусь, потому что туда не поднимался. Тицианов, чтобы не выставлять мой драгоценный силуэт в виде учебной мишени «в полный рост», выключил мой фонарь и продолжал допрос в темноте.
Я поднес к глазам бинокль. Тепловизор командир взвода включил сам перед тем, как вручить мне бинокль, чтобы не допускать постороннего к системе управления сложной техникой. И я быстро нашел всю банду, собравшуюся кучей. Боевики ждали своего эмира, который только-только подходил к позиции своего джамаата, скользя по насту. Обувь у него, видимо, была скользкой или вообще тело чувствовало неуверенность. И даже раненый бандит, странно изогнувшись телом, стоял там же, хотя и чуть в стороне. И среагировал я правильно, — такой момент упускать было нельзя.
— Товарищ старший лейтенант, они кучей стоят, ждут доклада Рифатова. Самое время прицельную очередь дать. Промахнуться трудно.
И Тицианов тоже правильно среагировал — тоже упускать момент не пожелал:
— Василий, обеспечь обществу праздник!
— А переговоры? — спросил младший сержант, уже поднимаясь на второй этаж к своему окну. — Пока эмир не вернулся, считается, что переговоры продолжаются? Нечестно получается…
