А как поэтично описывает Куприн Суламифь - бедную девушку из виноградника! «Невыразимо прекрасное смуглое и яркое лицо. Тяжелые, густые темно-рыжие волосы, в которые она воткнула два цветка алого мака, упругими бесчисленными кудрями покрывают ее плечи, и разбегаются по спине, и пламенеют, пронзенные лучами солнца, как золотой пурпур. Самодельное ожерелье из каких-то красных су-
хйх ягод трогательно и невинно обвивает в два раза ее темную, высокую, тонкую шею.
- Я не заметила тебя! - говорит она нежно,
и голос ее звучит, как пение флейты. - Откуда ты пришел?
- Ты так хорошо пела, девушка!
Она стыдливо опускает глаза и сама краснеет, но под ее длинными ресницами и в уголках губ дрожит тайная улыбка.
- Ты пела о своем милом. Он легок как серна, как молодой горный олень. Ведь он очень
красив, твой милый, девушка, не правда ли?
Она смеется так звонко и музыкально, точно серебряный град падает на золотое блюдо.
- У меня нет милого. Это только песня.
- Я не верю тебе, красавица. Ты так прекрасна…
- Ты смеешься надо мною. Посмотри, какая я черная…
Она поднимает кверху маленькие темные руки. И широкие рукава легко скользят вниз, к плечам, обнажая ее локти, у которых такой тонкий и круглый девический рисунок. И она говорит жалобно:
- Братья мои рассердились на меня и поставили меня стеречь виноградник, и вот - по
гляди, как опалило меня солнце!
- О нет, солнце сделало тебя еще красивее, прекраснейшая из женщин! Вот ты засмеялась и зубы твои - как белые двойни-ягнята, вышедшие из купальни, и ни на одном из них нет порока. Щеки твои - точно половинки граната под кудрями твоими. Губы твои алы, - наслаждение смотреть на них. А волосы твои… Знаешь, на что похожи твои волосы? Видала ли ты, как с Галаада вечером спускается овечье стадо? Оно покрывает всю гору, с вершины до подножья, и от света зари и от пыли кажется таким же красным и таким же волнистым, как кудри твои. Глаза твои глубоки, как два озера Есевонских у ворот Батраббима. О, как ты красива! Шея твоя стройна и пряма, как башня Давидова!…
- Как башня Давидова! - повторяет она в упоении.
- Да, да, прекраснейшая из женщин. Тысяча щитов висит на башне Давида, и все это щиты побежденных военачальников. Вот и мой щит вешаю я на твою башню…
- О, говори, говори еще…
- А когда ты обернулась назад, на мой зов. И подул ветер, то я увидел под одеждой оба
сосца твои и подумал: вот две маленькие серны, которые пасутся между лилиями. Стан твой
был похож на пальму и груди твои на грозди виноградные.
