Но всласть налюбоваться собой любимой в зеркале не получилось: к хорошему вновь примешалось плохое, потому что я вдруг почувствовала, что полностью потеряла нюх. Вокруг благоухали стенды с пробниками самых известных брендов — но для меня мир совершенно лишился запахов, и я оказалась выкинутой из царства ароматов.
Неужели я и в самом деле простудилась?!
От расстроенных мыслей отвлек звонок Смыша. Сообщив, что преступники под присмотром Сени все еще сидят в кафе, он нетерпеливо поинтересовался:
— Вы где?
— Тут! — Оглядевшись, я увидела в двух шагах, рядом со стойкой с прессой, знакомый рыжий чубчик. — Развернись на сто восемьдесят — и увидишь!
Парень с чубчиком крутанулся на пятке, глаза заскользили по лицам, остановились на мне…
Но вместо «пошли, мы опаздываем!» я вдруг услышала, как в телефоне восхищенно присвистнули:
— Ого! Вот это конфетка!
— Кто? — оторопела я — его глаза не отрывались от меня.
— Да есть тут одна… Ничего так. Дылда с косичками… Та, которая руками машет, чтобы лак высох. Ух, какие ножки! Ладно, забей. Так ты где?
— Нигде, — хихикнула «дылда» и поманила его пальчиком с фиолетовым лаком. Надо ли говорить, что за «конфетку» и «дылду» я готова была его расцеловать?
Посмотрели бы вы на его физиономию! Глаза глупо заморгали, лицо покраснело, веснушки побелели, и их владелец так и ринулся ко мне, и я не на шутку испугалась — не решил ли он и в самом деле в меня влюбиться? Особенно после того, как прослушал мой дневник!
Выручила Танюсик. Последним эффектным жестом художника, заканчивающего нетленный шедевр, она водрузила мне на нос темные очки.
ТЕ САМЫЕ!!! С сиреневым ободком и золотыми звездочками…
Все это вместе немного скрасило мне потерю нюха. Однако предаваться восторгам было некогда – не успела я поблагодарить и чмокнуть подругу, как на горизонте снова появилась Женечка.
Как всегда в минуту опасности, мы с лучшей подругой и бывшим соседом по парте встали плечом к плечу и схватились за руки, готовясь либо к битве, либо к бегству.
К счастью, не понадобилось ни того, ни другого. Женечка проплыла мимо, едва скользнув по нашей троице угрюмым взглядом.
Танюсик поежилась:
— Какая все-таки неприветливая девочка. Не хотела бы я иметь ее в подружках.
— И во врагах, — тихо добавил Смыш.
Мы подождали еще немного — не обернется ли мой бывший двойник — и с облегчением перевели дух.
— Сработало! Не узнала!
А потом Смыш покрутил рыжий чубчик и медленно произнес:
— Хотел бы я знать…
