По лицу Видюнина было видно, что подобная мысль вообще никогда не приходила ему в голову.
– А зачем за нами следить? – недоуменно спросил он. – Мы же не шпионы. И так все на виду. Нет, ничего такого я даже близко не видел.
– Ну и прекрасно, – кивнул головой Гуров. – Тогда до свидания.
Видюнин молча кивнул, и в глазах его появился какой-то странный блеск. Гурову показалось, что он едва удерживается, чтобы не напомнить оперативникам об упоминавшемся в начале беседы коньяке. Однако на это у Видюнина духу все-таки не хватило.
Уже в машине Гуров решительно сказал:
– Что хочешь со мной делай, а собака, похоже, именно там зарыта!
– Где, в проливе имени товарища Беринга? – усмехаясь, спросил Крячко. – Очень может быть, Лева. Только не зарыта, а утоплена, наверное. Если следовать логике этих разгильдяев, которые проезды называют проливами и прыгают с балконов. И потом, все же как-то темновато получается. Пьяные речи, нечеткие ориентиры, поди туда, не знаю куда…
– Не скажи, – покачал головой Гуров. – Кое-какие жесткие рамки все происшедшее имеет. Во-первых, время. До того момента, как Перфилов расстался со своим другом Видюниным – а это было соответственно шестнадцатого сентября, ближе к вечеру, – он не испытывал никаких отрицательных эмоций. А уже в ночь на семнадцатое, если верить его признаниям, за ним уже началась охота. А не верить его признаниям трудно. Это его странное исчезновение, вскрытые замки… Итак, со временем мы вроде разобрались. Что-то серьезное произошло приблизительно между семнадцатью-восемнадцатью часами шестнадцатого и семью часами семнадцатого. Что-то около двенадцати часов. Теперь место. Видюнин назвал нам точное место – Берингов проезд. Конечно, это не конкретная точка, но все же достаточно определенная. Придется походить, посмотреть, как ты справедливо заметил. Что мы надеемся увидеть?
– Людей в черном?
– Не знаю, – пожал плечами Гуров. – Одно можно сказать уверенно. То, что увидел там Перфилов, достаточно необычно, потому что иначе с какой стати речь шла бы о сенсации?
– Может, ему вообще примерещилось? – спросил Крячко.
– Шутишь? – возмутился Гуров. – За ним же не зеленые человечки гоняются, не бесы! Что-то он видел, Стас! И я даже думаю, что он это "что-то" сфотографировал. Или пытался сфотографировать. Но его заметили. Как он только ноги унес, не понимаю! В таком состоянии…
– В таком состоянии только и уносят, – авторитетно заявил Крячко. – Организм сам ведет. На голом инстинкте. Зов прерий, так сказать. Только поэтому он ни хрена не помнит. У таких алкашей память начисто отказывает. То есть что-то такое он помнит, а дальше – провал. По-научному называется…
