– Вы заговариваетесь, Геннадий Валентинович! – строго оборвал его Гуров. – Я понимаю, что вы человек творческий, но у нас с вами разговор деловой, и давайте вести его по-деловому, без эмоций! Скажите, когда мне вас ждать? Как разумный человек вы должны понимать, что иного выхода у вас нет. Итак, когда?
– Я подумаю! – буркнул Перфилов и положил трубку.
Он был порядком смущен и сбит с толку. Теперь еще на него свалился и обыск на квартире. Мысль о том, что в его доме хозяйничают посторонние люди в мундирах, покоробила его и напугала. В этот момент он действительно почувствовал себя изгоем, щепкой, которую несет безжалостный грязный поток.
– Какому дьяволу… – пробормотал он, протягивая руку к бутылке и глядя остановившимися глазами в пустое окно. – Какому дьяволу я перешел дорогу, хотел бы я знать…
Он наклонил горлышко, и водка с плеском полилась в стакан. И одновременно с этим звуком из прихожей донесся мелодичный щелчок открывающегося замка.
Перфилов не сразу обратил на него внимание и с некоторым запозданием повернул непослушную голову. За спиной у него стояли два незнакомых человека. Просто стояли и смотрели на него злыми глазами.
Оказалось, что ответить на вопросы Гурова в принципе очень даже можно. Фотограф Сергей, которого пригласил Фрейман, был не слишком разговорчив, но увиливать от ответов не стал. Он совершенно точно сообщил Гурову, что в день получения гонорара Перфилов намеревался навестить свою любовницу, с которой в последнее время встречался особенно часто – а именно Гловацкую. О каких-то иных планах разговоров не было. Сергей также сообщил, что ни испуганным, ни озабоченным Перфилов в тот день не выглядел – наоборот, настроение у него было приподнятое и даже игривое. Он собирался "оттянуться на всю катушку", по его собственному выражению.
В общем, эта информация мало что могла прояснить – Гловацкой уже не было в живых. Но фотограф Сергей назвал Гурову еще несколько человек, которые могли считаться близкими приятелями Перфилова, и это уже было кое-что. Правда, в основном это были фамилии и прозвища, а также какие-то почти безликие Ленки, Татьяны и Анжелы, о которых Сергей имел только приблизительное представление, но все-таки он сообщил Гурову два телефонных номера, которыми тот и решил в самое ближайшее время заняться.
Он вернулся в главк и уже собирался позвонить некоему Видюнину, рекламному агенту, работавшему на одной из местных телевизионных студий. По словам Сергея, Перфилов частенько проводил время в обществе этого человека. Однако здесь Гурова ждал неприятный сюрприз – сотовый телефон Видюнина не отвечал, а на студии ему ответили, что Видюнин находится в больнице, потому что вроде бы сломал ногу. В какой больнице обосновался Видюнин, никто Гурову ответить не мог. Приходилось все начинать сначала.
