Сделав два поворота, Гуров уже явственно расслышал легкий металлический стук, а потом что-то похожее на скрип рассохшегося стула и неуверенные шаги по бетону, которые внезапно оборвались. Это уже было серьезно. Если там, за очередным поворотом темного коридора, был тот самый Вачик, убивающий человека с одного удара, то следовало держаться настороже, потому что, похоже, тот уже почуял что-то неладное.
Но больше всего Гурова сейчас мучил вопрос – действительно ли Перфилова охраняет один человек? Если это не так, то и действовать следует совершенно иначе. Но определить, так это или нет, у Гурова не было никакой возможности. Он находился в замкнутом пространстве, где и повернуться-то было непростой проблемой. Оставалось придерживаться тактики, которую следователь Балуев иначе как анархизмом не назвал бы. Гуров пошел вперед.
Как ни старался он не шуметь, в этом бетонном мешке подобное было просто невозможно. Он и сам прекрасно слышал легкое шуршание подошв за поворотом коридора. Кто-то шел ему навстречу – осторожно, прислушиваясь к шагам Гурова, так же как сам Гуров прислушивался к его шагам.
А потом эта игра в кошки-мышки внезапно кончилась. В лицо Гурову ударил сноп ярчайшего света. Человек, вышедший из-за угла, включил фонарь. Гуров невольно отпрянул и вскинул пистолет.
– Опусти фонарь! – крикнул он. – Буду стрелять!
Он ощущал неприятный холодок в груди, потому что и сам ждал выстрела – он был сейчас прекрасной мишенью. Но произошло неожиданное. Вместо пули в него полетел зажженный фонарь.
Гуров едва успел уклониться от летящего в голову снаряда, как из темноты на него с ревом бросилась приземистая разъяренная тень. Впрочем, назвать тенью мускулистого, за девяносто килограммов весом, потного мужика можно было только с большой натяжкой. Гуров почувствовал реальность этого громилы на своей шкуре, когда, стремясь опередить противника, бросился ему в ноги.
Он не имел представления о силе и возможностях охранника, поэтому применил самый простой способ, который позволил сбить Вачика с ног. Пока тот с грохотом катился по каменному полу, Гуров успел подняться и снова предупредил, что будет стрелять.
Вообще-то стрелять в такой тесноте он не собирался – после рикошета запросто можно было поймать собственную пулю. Да и охранник ему тоже нужен был живым. Но тот, похоже, рассуждал точно так же. Правда, было непонятно, зачем ему живой Гуров, но он не стрелял тоже. Он опять бросился на Гурова, стараясь сбить его с налету и подмять под себя. Он действовал наугад, но с таким жаром, что было видно – человек верит в свои силы и в свою удачу безоговорочно.
