— Хоть какое-то дело, — сказал лейтенант, пожимая Федору руку. — Засиделись ребятки мои. Сколько можно одного и того же дебошира под замок сажать? Представляете, на картах разыгрывают, кому по вызову идти!
Федор вспомнил солдатика на пограничном пункте.
— И что, никто не ворует?
Лейтенант усмехнулся.
— Повадились одни недоумки грабить, да быстро поняли, что в полночь все сгорает, а сидеть им придется, когда все кончится.
— Время перехода в полночь? — уточнил Федор.
— Когда как. Как в сон потянет, так и переход, — лейтенант внимательно посмотрел на Федора. — Сегодня прибыли, что ли? Не засиживайтесь, мало хорошего на улице просыпаться. У нас вот один ханурик три недели себя поутру под забором находит. В телогрейке так и спит, бедолага!
В лужах, отражаясь, смотрело хмурое небо. Федор обошел площадь, осмотрел, заглядывая в переулки. В одном месте ему показалось, что асфальт темнее. Он подошел, сел на корточки. Яркая заплата отчетливо выделялась на фоне серого. Федор вошел в ближайший дом и позвонил в первую квартиру. Никто не откликнулся, в следующей тоже. На втором этаже дверь открыла сухощавая старушка в переднике и с очками на носу. Из квартиры маняще пахло жареным мясом.
— Вы к кому? — строго спросила старушка.
— Федеральная служба Гидрометцентра, — представился Федор. — Старший оперуполномоченный Стрельников. Скажите, в переулке велись какие-нибудь дорожные работы?
Старушка сосредоточенно потерла нос указательным пальцем.
— Велись. Да-да, они так грохотали, у меня Мурзик места себе не находил. Да, Мурзинька?
Большой белый попугай вылетел из глубины комнаты, сел старушке на плечо и прокричал: «Безобрррразие! Застррррелить!» Федор улыбнулся.
— Давно велись работы?
— Да разве ж я припомню? Сколько дней одно и то же, ум за разум заходит. Вот придет мой сын, его и спросите. Он скоро вернется из больницы, дождитесь, если хотите.
— Спасибо, — сказал Федор. — Я с вашего разрешения зайду позвонить?
— Конечно. Связь только местная, знаете, да? Пройдите в комнату, вот телефон… Ой, мясо-то, мясо подгорает!
Старушка, всплеснув руками, поспешила на кухню. Федор набрал номер референта, послушал короткие гудки. Занято. Подождем, а пока можно оглядеть комнату. Книжная полка заставлена медицинскими справочниками, энциклопедиями, с ними соседствуют дайджесты из газеты «Оракул», полное собрание сочинений Рэймонда Моуди. На столе — зачитанный томик «Правовой танатологии» академика Сальникова, «Жизнь после жизни» Моуди и пухлая рукопись. На титульном листе аккуратно выведено: «Физиологические и психологические аспекты посмертного состояния. Монография.» и ниже — д-р Тодд, кандидат психологических наук.
