В ответ Конан Дойл прикрыл глаза, словно думая об искусстве.
— А второй аргумент?
— Вы не сможете наложить на себя руки.
— Почему, мистер Лидделл?
— Неужели вы думаете, что в этом доме присутствуют заряженные револьверы?
Дойл в нерешительности подержал револьверы у висков, пока на его лице не проявилось сожаление по поводу его сообразительности доктора Уотсона.
— Эти чудаки, помешавшиеся на моём самом неудачном творении, после финального эпизода о гибели Холмса назвали меня убийцей. Должно быть, стать самоубийцей мне уже не суждено.
— Хвала Небесам! Теперь, когда вы собственными глазами убедились, что о Холмсе, балерине Дега, статуе Мыслителя и, возможно, других наших достижениях, знают даже на соседней планете, вы можете вернуться домой и приняться за написание других книг.
— Я так и сделаю. Нынче я начал эпопею о бригадире Жераре. Помимо того, я хочу дать премьер-министру добрый совет. Известно ли ему, что Соединённые Штаты — мой лучший друг? Пусть ради завоевания соседней планеты Британская империя забудет старую распрю и воспользуется американской помощью.
— Американского орла?
— Да. За неделю он доберётся до нас.
— В таком случае я предложу его светлости послать телеграмму.
Дойл, вдохновлённый упоминанием не только бригадира Жерара, но и американского орла, покинул Даунинг-стрит и вскоре вернулся в Южный Норвуд. Пройдёт ещё некоторое количество времени, и самому лорду Солсбери настанет время собираться домой. Лидделл протёр очки, и, положив платок в карман, окинул взглядом трофеи покорителей космоса.
Лидделл ещё не знал, что судьба предоставила возможность Гленну и Шепарду побывать в стане соседских аборигенов во второй раз и забрать с собой ещё один сюрприз для лучших умов. Пока Лидделл не знает о грядущем, мы можем отойти в объятия Морфея, надеясь на ясное объяснение тех находок, которые астроменам довелось найти в будущей жемчужине британской короны.
Надо помочь в демократизации Афганистана, Ирака и других африканских стран.
Дж. Буш-младший
Особо рьяные и непримиримые националисты (если такие есть в Российской Федерации) могут спросить: а когда, блин, будет Нерезиновая?! Погодите, Москва ещё будет. Для начала дождитесь конца лондонских событий. Не Гарлем же это, в конце концов. Хотя, если подумать... А пока примите успокоительное и послушайте.
***
Следующий день был посвящён саммиту Группы Восьми, которую русские по советской привычке неправильно переводить с других языков называют Большой Восьмёркой (Хотя не такая уж и советская и не такая уж и российская, если такие штуки бывают у переводчиков разных стран).
