Майна вяло улыбнулся.
— А где бы мы тогда спали?
Меджа в раздумье почесал затылок.
— Для сна один бак сохранили бы.
— В нем не было бы нужды. — Майна похлопал друга по спине. — Сидели бы за решеткой, и деньги у нас давно отобрали бы.
Они принужденно засмеялись.
Дождь перешел в ливень. Теперь все канавы и баки зальет водой, и придется искать другие места для ночлега.
Старик ковылял по улице, озираясь выпученными близорукими глазами по сторонам. Время от времени он останавливался, с трудом оборачивался назад или заглядывал в мусорные баки, стоявшие тут и там на тротуаре. От одуряющей вони его большой широкий нос морщился. Послеполуденное солнце палило нещадно, и старик чувствовал себя в крахмальном белом костюме очень стесненно. Его сандалии, надетые на босые ноги, внутри сделались скользкими от пота. Из промежутков между ремешками робко выглядывали грубые, в мозолях пальцы.
Дойдя до конца улицы, старик остановился и, достав из кармана пиджака заскорузлый платок, вытер им лицо и шею, потом заросшую редкими волосами голову. Тем временем его глаза с красными прожилками непрестанно шарили по обеим сторонам дороги. Пешеходы, спешившие поскорее выбраться из этого вонючего квартала, проходили мимо, не замечая его. Но и старик не обращал на пешеходов никакого внимания. Он лишь вглядывался в затененные закоулки и что-то бормотал про себя. Потом свернул налево и поплелся по узенькой улочке за супермаркетом. Справа от него находилась площадка для стоянки автомашин, а слева тянулись высокие, неприступные задние стены магазинов. «Они должны быть где-то в этом районе, — думал он. — Помню, я их тут видел». Он вынул из кармана старые часы: время позднее, надо поскорее найти этих парней да возвращаться, а то ужин не успеешь приготовить. Хозяин не желает слушать никаких объяснений, если еда запаздывает. Старик ускорил шаги.
Нашел он парней напротив супермаркета. Одежда на обоих висела лохмотьями, сквозь дыры в ней чернело грязное голое тело. Перед ними грудой лежали на старой развернутой газете порченые фрукты. Юноши ели, о чем-то разговаривая вполголоса, и не заметили подошедшего. Старик нерешительно кашлянул; парни вскочили, как но команде, и уставились на него в напряженном ожидании. Они были похожи в эту минуту на диких кошек, готовых к прыжку.
Стариком овладели любопытство и испуг одновременно.
— Не бойтесь, — робко пробормотал он. — Я не обижу вас.
Парни переглянулись.
— А мы не боимся, — сказал один из них. — Ты не можешь нас обидеть.
