— Неубедительно, — говорит Дженни. — Как будто мы вас просили нас рожать.
Люси понимает, что девчонка права, но забывает об этой правоте, едва входит в квартиру и слышит рев стерео. «Ганз энд Роузис». Она достает из холодильника банку диетического «Доктора Пеппера», снимает обувь, считает до ста и только потом направляется к Кейту. Она стучит коротко, потому что он все равно не услышит, и открывает дверь. В комнате, как всегда, опущены шторы и пахнет попкорном и сигаретами. Кейт сидит на коврике в центре комнаты и методично разбирает управляемый автомобиль, который ему в ноябре Эван прислал ко дню рождения. Ростом он уже почти с Люси, и волосы у него так же коротко острижены, как у нее, только у него они впереди приподняты, будто всегда стоят дыбом. Нос у него, с тех пор как они перебрались во Флориду, всегда обгоревший. Люси в одну секунду улавливает запах масла от картошки фри, которым пахнут его руки.
— Откуда у тебя деньги на «Бургер-Кинг»? — спрашивает она.
— Кто сказал, что я был в «Бургер-Кинге»? — холодно интересуется Кейт.
Люси подходит к окну и поднимает штору.
— Как дела в школе?
— Нормально, — отвечает Кейт, пробегая рукой по волосам, что он делает всякий раз, когда врет. Он уже научился превосходно подделывать ее подпись на официальных письмах из школы об отстранении его от занятий и особо не волнуется по этому поводу. — Тоска.
Рюкзак его висит на спинке кровати. Марта Рид советовала ей забыть про чувство вины, у нее есть полное право рыться в его вещах.
— Не возражаешь, если я посмотрю?
Он отдает ей честь, будто она эсэсовка, и, ухмыляясь, смотрит, как она расстегивает молнию. Когда она, вскрикнув, роняет рюкзак, Кейт поднимает его. Тоже сует туда руку и достает крохотного аллигатора, которого нашел возле туалета в «Бургер-Кинге».
— Потрясающе, — говорит Люси. — Глазам не верю.
— Не мог же я бросить его умирать, — говорит Кейт. — И ты меня не заставишь.
Люси вполне в состоянии с ним справиться. В состоянии выбросить аллигатора или позвать суперинтенданта и затеять с сыном ссору, последнюю, которая кончится тем, что тот побежит к шоссе, встанет там с поднятой рукой и кто-нибудь остановится и отвезет его в Нью-Йорк, если по пути не убьет. Представляя себе все это, Люси оставляет его слова без ответа. Она поворачивается, идет и набирает в ванну холодной воды. Китти Басс говорит, что двенадцать-тринадцать лет — самый ужасный возраст и, если перетерпеть, дальше будет лучше.
