Светловолосый вздрогнул и впервые за весь разговор отступил на шаг.
- Зачем? - крикнул он. - Что тебе крестьяне-то сделали?
- А... Я так и знал, что этого ты боишься больше меча... Да затем, что эти, так любимые тобой, землепашцы и рыбаки, прослышав, что я иду к лесу, попытались взбунтоваться. Они, понимаешь ли, не хотели, чтобы я причинил тебе вред!
- Ты бы отпустил их. А то... - внезапно успокоившись, снова мягко сказал второй, начертив в воздухе прутиком прямую линию.
Резкий смех взорвал тишину леса.
- Ого! - громыхнул воин. - Хоть трусом ты не стал, и то хорошо! Ну что ж, мы с тобой тут болтаем, а скоро уже ночь, и я намерен вернуться в столицу еще до рассвета. Сотник!
За деревьями бесшумно возникла фигура, сверкнувшая кольчугой.
- Слушай приказ. Крестьян отпустить, черт с ними. Сейчас я убью этого... предателя. Приготовь гроб – я хочу привезти труп в столицу и выставить на площади.
Фигура так же безмолвно исчезла.
- Ну что? - так же, как и в начале разговора, спросил тот, что был закован в черные латы. - Не сдашься? Будешь тянуть до конца?
Его враг, пачкая рубаху смолой, оттолкнулся от соснового ствола и не спеша пошел навстречу.
- Идиот... - усмехнулся воин. - Ну, прощай!
Он вскинул меч и обрушил его вниз.
Светловолосый небрежно отмахнулся прутиком, все еще зажатым в пальцах - тяжелый черный клинок, встретив гибкое дерево, которое и ребенок смог бы переломить в пальцах, вырвался из руки и вонзился в сосну. Второй выпад был неуловим. Тонкий прут прошел сквозь щель забрала и остался торчать там, погрузившись почти наполовину. Еще секунду гигант стоял неподвижно. Потом тяжело рухнул, ударившись об землю всем телом.
Переступив босыми ногами через упавший в траву меч, светловолосый присел на корточки.
- Вечно ты все усложняешь, - безмятежно сказал он, глядя как темные капли сочатся сквозь забрало. – У воина, кроме ненависти, должно быть еще что-то. Не знаю... Может быть, чувство меры?
(пьеса)
Кремль. Тронный зал. На троне никого нет. Потому что раннее утро. За окном безраздельно царит XVI век.
В зале толпятся бояре и тихо переговариваются. В щели потайных ходов дует.
Со скрипом открывается прекрасно знакомая всем секретная дверь. В зал входит Царь. Бояре ломают шапки. Вскоре весь зал усыпан поломанными шапками. Царь, брезгливо хрустя по шапкам, подходит к трону и садится.
ЦАРЬ: - Боярин Кузьма Нащокин!
Из толпы бояр выходит Кузьма Нащокин, поправляя на животе окладистую бороду. Царь пристально смотрит на него. Боярин бледнеет, начинает трястись всем телом, потом падает и умирает.
