- Далее в протоколе Вы утверждаете, что, выбежав на опушку леса, увидели труп гражданина Волкова, 1958 года рождения, нигде не работающего, ранее дважды судимого... Это так?
- Судимый он или нет, гражданин следователь - этого я не знаю, врать не буду. А только и впрямь - выбегаю, а в траве мужик лежит. Руки крестом раскинул, рядом ножик валяется длинный. Тоже грибник, наверно. Лицо в кровище, а по груди, поперек пиджака, борозда идет - ровно колесом кто-то наехал. Я как ахну, да и села, потому что ноги не держат. А глазами-то смотрю - у него весь пиджак крошками усыпан, как от горелого теста. Тут у меня в голове и помутилось враз...
- Вы утверждаете, что после этого забежали на окраине села во двор к гражданину Медведеву и попросили у него топор. Между тем очевидцы и в частности, сам Медведев, говорит, что никакого топора он не давал, а Вы сами взяли его из чурбака для колки дров. Кроме этого, по словам Медведева, Вы все время говорили - вот, здесь записано: "От меня не уйдет... Где ж это слыхано, чтобы он ушел!"
- Может и так, гражданин следователь, не упомню я. Одно только помню - как бегу по этой лесной дороге. И вижу - вон он, впереди катится... Почуял что-то, остановился. А меня ноги сами несут вперед. Да и куда на прямой-то дороге спрятаться - куртка у меня оранжевая, видная издалека. Постоял он и как покатится мне навстречу! Сплюснулся весь, а по бокам как будто два плавника острых на глазах вырастают. И давай крутиться - быстрее и быстрее. Только я приостановилась - а он, как мячик детский, прыгнул, прямо в лицо мне. Только Бог спас - я глаза закрыла и колуном прикрылась. Хрястнуло что-то, у меня в руках только топорище осталось. А он на дорогу упал, шипит тонко и крутится. Сама не знаю, откуда только храбрость взялась - кинулась на него и давай топорищем гвоздить! Бью и бью, пока не затих...
- Ну что ж... До выяснения всех обстоятельств дела Вы свободны. Погодите, сейчас пропуск выпишу.
- Спасибо, гражданин следователь. Всего доброго Вам.
Враги молча глядели друг на друга.
- Ну что? - первым сказал тот, что был выше почти на голову. С ног до головы закованный в черное железо, так что даже лица его не было видно, он сжимал в руке, закрытой шипастой перчаткой, широкий меч. Лезвие, вороненой стали, шириной в ладонь, тускло светилось в полутьме. - Не надумал сдаться?
- С чего бы это? - спокойным голосом отозвался второй. Светловолосый, одетый только в белую рубаху и холщовые штаны, он стоял, опираясь на изогнутый ствол горной сосны и вертел в руках сорванный где-то прутик.
