– Не только леса… можно и в лугах, и в прочих местах удовольствие получить, если знать, как.
– Хмм?
– …Например, беседовать со спутником.
В хорошую погоду путешествие по однообразным лугам является серьезным испытанием терпения. Но еще хуже, чем терпеть однообразие, – когда приходится постоянно держать поводья, а Хоро как ни в чем не бывало сопит за спиной. Отсюда и слова Лоуренса.
Хоро, конечно, была достаточно умна, чтобы понять, во что он играет; и верно – ее подбородок тут же опустился на спинку сиденья, глаза проказливо взглянули на Лоуренса.
– Я ведь волчица. Увы, пустые разговоры мне неинтересны.
Это была довольно мягкая атака, поэтому Лоуренс уклонился и сам мягко контратаковал:
– В таком случае можно начать горячий спор о том, что будем есть сегодня на ужин.
Ее губы слегка надулись.
– Мне бы хотелось услышать от тебя что-нибудь… поострее.
Хоро притворялась пьяной: прикрыв глаза, она ушами терлась о руки Лоуренса. Она дьявольски хорошо умела изображать пьяную, внушая окружающим ложное чувство безопасности. Лоуренс притворился, что решил, будто это у нее просто уши чешутся у основания.
– Поострее? Ты имеешь в виду какую-нибудь тему, которая заставляет краснеть?
– Пф. Мм.
Будь она кошкой или собакой, Лоуренс бы просто потрепал ее по головке и бросил что-нибудь вкусненькое, чтобы отвлечь от себя. К несчастью, Хоро была волчицей, способной проглотить его целиком, если только он зазевается. Он медленно поднял руку и примостил локоть ей на голову. Хоро недовольно заворчала, потом с серьезным видом посмотрела на него.
– Мне достаточно подумать, сколько ты уже выпила, и мое лицо уже краснеет.
– …Не так уж много я и выпила.
По лицу Хоро никогда нельзя было понять, насколько она пьяна на самом деле. Вообще-то оно почти не менялось, когда она пила. Но это вовсе не значило, что Хоро нравилось, когда над ней так вот неявно посмеивались; она спихнула локоть Лоуренса со своей головы и с силой потерла лицо руками.
– Не забудь оставить что-нибудь на потом, чтобы нам было чем насладиться на солнечной лужайке.
– Говорю же тебе, я не так много выпила, – резко ответила она и, вернувшись в заднюю часть повозки, уселась. Похоже, она действительно была раздражена. Лоуренс решил, что, видимо, она старалась не переусердствовать и выпила лишь свою долю.
Конечно, Хоро понимала, что Лоуренс ее не обвиняет, но, естественно, ей все равно не нравились его подозрительные слова.
С этой мыслью Лоуренс обернулся, чтобы извиниться, – и тут же наткнулся на озорную усмешку Хоро… после чего вздохнул. Все, начиная от перепалки и до его обеспокоенного, извиняющегося взгляда, было ею подстроено.
