Но не объяснишь же этого всего Майе, которая сидит напротив нее, смотрит выжидающе, ждет, когда она начнет с ней, с чужим человеком, советоваться насчет своей собственной дочери! А советоваться придется, куда ж денешься.
– Сашка вам говорила, что подписала контракт на работу стриптизершей в ночном клубе? – начала Соня «советоваться», робко вздохнув.
– Да, говорила. И я понимаю, в каком вы пребываете шоке от этого известия. Я тоже поначалу очень расстроилась.
– А сейчас что? Уже успокоились?
– Нет. Успокоилась – не то слово. Я не успокоилась, я это приняла.
– То есть как – приняли? Я не понимаю… Вроде как благословили, что ли? Пусть девчонка спокойно оголяется на публике? Перед похотливыми старыми мужиками?
– Ну, ну… – вяло махнула бледной ладонью Майя, выпростав ее из-под пледа, – не надо так ситуацию рассматривать, совсем уж безысходно категорически. Просто я очень хорошо знаю Сашу. И знаю, что она должна пройти именно той дорогой, которую видит. Пусть это будет плохая и опасная дорога, но она все равно пройдет ее до конца. Саша такая, и все тут. И запрещать ей что-то просто бесполезно. Она будет всегда сама принимать решения, сама будет разочаровываться и никогда никого на свою дорогу не пустит. Разве что мужчину, так это дай бог… Она у меня вызывает уважение, эта девочка.
– Ну да, а попутно, пока идет по этой своей трудной дороге, она будет сносить наши головы, топтать наше самолюбие! Не знаю, как ваше, а мое материнское самолюбие, к примеру, очень страдает. Она ведь даже не интересуется моим мнением! Не думает, что для меня, ее матери, это позор, настоящий позор! Эх, да что я вам объясняю…
Соня чувствовала, как закипают слезы в глазах, но сдерживалась из последних сил. Ей совсем не хотелось плакать при Майе. В конце концов, кто она есть, эта Майя? Совершенно чужой человек. И никогда ей не понять ее, Сониных, страданий. Со стороны рассуждать всегда легко! И чужую беду руками развести тоже легко. А позор, позвольте, на чью голову падет? На ее голову и падет, на материнскую. Никто ж не будет вникать в особенности Сашкиного волевого характера, все скажут – просто у нее мать плохая!
– Надо же… – тихо прошелестела из-под своего пледа Майя. – А я всегда считала, что позор для матери – это неумение понимать и принимать своих детей такими, какие они есть…
– Так это потому, что у вас своих нет!
Соня осеклась на полуслове. Господи, что это с ней? Взяла и обидела человека. Причем человека чужого, от которого вполне можно ожидать ответной реакции. Вот Майя сейчас обидится и… И…
