Ничто не могло отвратить от Рахили сердце его отца. Иаков полюбил эту женщину с того самого момента, как увидел ее, и смерть любимой жены во время родов чуть не убила его. Воистину, он до сих пор любит ее. Иосифа и Вениамина он любил больше всех других своих сыновей только потому, что они были рождены ему Рахилью.
Нет, Иуда не хотел навлечь на себя еще больше неприятностей, приведя в дом вторую жену. Любому мужчине хватает беспокойства и с одной женщиной. Две жены — в два раза больше волнений.
Он часто напоминал себе, что когда-то любил Вирсавию. Она была женой его юности, матерью его сыновей. Он не хотел отстранять ее от себя ради другой женщины, какой бы неуживчивой Вирсавия ни была теперь.
Кроме того, ему пришлось бы строить еще один дом из опасения, что Вирсавия будет вредить любой женщине, которую он приведет в этот дом. Он видел, как дурно обращалась она с Фамарью.
Чтобы избежать конфликтов с женой, Иуда оставлял свой каменный дом и уходил к стадам. У него всегда была веская причина на несколько недель уйти из дома. Однако даже в поле, вдали от жены, его не покидала тревога.
Его овец и телят поражали болезни, загрызали хищники. Солнце выжигало его пастбище. Если он держал свой скот в загонах, спасая от мародеров, то на горы обрушивались дожди и вода затопляла загоны. Много скота уносили наводнения, трупы животных были богатым угощением для хищников. Вернувшись домой, он обнаруживал, что насекомые-паразиты уничтожили его виноградники. Жучки сожрали пальмы. Сад пожелтел из-за нерадивости слуг. Небеса для него были бронзовые, а земля железная!
Даже Вирсавия болела — горький корень неудовлетворенности отравлял ее исхудавшее тело. Лицо ее заострилось. Голос дребезжал. Черные глаза стали как обсидиан. Она постоянно жаловалась на боли в шее, спине, животе. Иуда звал лекарей, они брали деньги и оставляли бесполезные снадобья.
Бог был против него!
Лежа на земле в проходе загона для овец, положив под голову камень, он смотрел в ночное небо и вспоминал обетование, данное Богом его отцу Иакову много лет назад — то же самое обетование, которое Он дал отцу Иакова Аврааму. «…Умножу потомство твое, как звезды небесные, и дам потомству твоему все земли сии…» Господь благословил Иакова-Израиля двенадцатью сынами.
Иуду преследовали ночные кошмары, в которых он снова переживал тот роковой день в Дофане. Его мучили его собственные слова: «Что пользы, если мы убьем брата нашего и скроем кровь его? Пойдем, продадим его Измаильтянам…» В его снах разверзался, как черная дыра, сухой ров, и он слышал крики своего беспомощного младшего брата: «Помогите, братья! Помогите!»
