— Он отправил меня к отцу, чтобы тот оберегал меня. Ты скажешь Иуде, что отверг меня? Ты скажешь этому еврею, воителю, что послал свою дочь собирать колосья на полях других мужчин, просить милостыню, блудить, чтобы выжить? Я уверена, Иуда поймет тебя. На евреев очень легко повлиять, не так ли? Они даны нам на счастье. Они забывают обиды, причиненные им. Мой свекор будет так же милостив к тебе, как ты ко мне!
Он слушал. Фамарь добивалась понимания.
— Если я буду обесчещена и стану не годна для Шелы, то что сделает Иуда с твоим домом? Я всегда буду невесткой Иуды. Шела — последний его сын. Разве Иуда тот человек, который позволит своему роду исчезнуть из-за отсутствия детей? Он выбрал меня! — Она остановилась, бросив на отца внимательный взгляд. — Если только ты захочешь вернуть ему выкуп.
Отец побледнел. Она понизила голос.
— Иуда просил тебя о простой вещи, отец, дать мне на некоторое время хлеб, воду и кров и за это получить его благословение.
— На какой срок?
— Возможно, на несколько лет. Пока Шела не возмужает настолько, чтобы стать моим мужем.
Страх пустил глубокие корни в сердце отца. Этот страх должен быть оградой, способной ее защитить.
— Иуда нужен тебе как союзник, а не как враг. Ты не настолько силен, чтобы противостоять ему.
Отец насмешливо улыбнулся, глаза его стали хитрыми.
— Он один, и из всех его сыновей у него остался теперь только один.
Она похолодела. Неужели она навлекла на дом Иуды опасность, напомнив отцу о сокращении его семьи? Она знала, о чем он думает. У него было шесть сыновей. Она лихорадочно соображала, как защитить Иуду.
— У Иуды много братьев, сильных братьев. Их отец — Иаков, человек, который разговаривает с невидимым живым Богом, разрушившим Содом и Гоморру. Не забывай, что они сделали с Сихемом. Целый город был уничтожен за то, что была обесчещена одна девушка. Разве я теперь не дочь Иуды, жена его первенца Ира, жена Онана, обещанная жена его последнего сына Шелы? Что Иуда сделает с тобой, если ты попытаешься уничтожить его семью?
Зимран побледнел. Он нервно облизал губы.
— Ты будешь работать, — сказал он с угрозой. — Ты не будешь сидеть без дела, жиреть и ждать, когда он исполнит свое обещание. Ты будешь рабыней в моем доме до тех пор, пока он не позовет тебя назад.
Она склонила голову, чтобы скрыть от него чувство облегчения.
— Я твоя смиренная раба, отец.
— Я так надеялся, что ты соединишь наши дома, — произнес он горько. — Звезды не предсказывали, что ты принесешь мне беду.
