Фамарь. Без покрывала | страница 26
— Есть… что?
— Просто… есть. Не докучай мне своими вопросами. Ты хананеянка. Иди в комнату Вирсавии, выбери там себе идола и поклоняйся ему! — сказал он насмешливо.
Глаза защипало от слез.
— Вы глава этого дома.
Иуда покраснел и поджал губы. С искаженным гримасой лицом он вглядывался в Фамарь, затем слегка нахмурился, но заговорил спокойно:
— Бог Иакова превращает камень в источник вод. Он может одной мыслью уничтожить человеческую жизнь.
Взгляд Иуды был мрачен.
— А где Он живет?
— Везде, где захочет. Повсюду. — Иуда пожал плечами. — Я не могу объяснить того, чего и сам не понимаю. — Он уставился вдаль. — Иногда я и не хочу знать…
— Как ваш народ узнал о Нем?
— Он говорил с Авраамом и с моим отцом.
— Так же, как мы с вами? Почему такой всемогущий Бог унизился до того, что разговаривал с простыми людьми?
— Не знаю. Когда Авраам впервые услышал Его, Он был… голосом. Но Господь является в любом виде, в каком Ему угодно и когда Ему угодно. Он разговаривал с Авраамом лицом к лицу. Мой отец вырвал у Него благословение. Ангел Божий коснулся его бедра и навсегда покалечил его. Иногда Он говорит в… сновидениях.
Последнее, кажется, сильно тревожило Иуду.
— Он когда-нибудь говорил с тобой?
— Нет, и, я надеюсь, Он никогда не заговорит со мной.
— Почему?
— Я знаю, что Он скажет мне.
Иуда тяжело вздохнул и откинулся на подушки, швырнув хлеб на поднос.
— Каждый бог требует жертвы. Какую жертву требует ваш Бог?
— Послушания. — Иуда нетерпеливо махнул рукой. — Не спрашивай меня больше ни о чем. Оставь меня!
Покраснев, Фамарь пробормотала извинение. Она была не лучше Вирсавии, когда досаждала ему вопросами. Устыдившись своего поведения, она решила уйти.
— Сказать Вирсавии, чтобы она прислуживала тебе?
— Лучше пусть меня ужалит скорпион. Я хочу побыть один.
Вслед за Фамарью из комнаты вышла Акса.
— Что ты сказала ему, что он так расстроился?
— Я просто задала ему несколько вопросов.
— Каких вопросов?
— Просто несколько вопросов, Акса. Тебя это совершенно не касается.
Акса не поняла бы ее стремления узнать о Боге отца Иуды. Кормилица поклонялась тем же богам, что и Вирсавия, и ее сыновья, мать Фамари, ее братья и сестры.
Почему же Фамарь была другой? Почему она жаждала чего-то большего?
— Меня касается все, что ты делаешь, — с явным недовольством заявила Акса. — Я твоя кормилица или нет?
— Сегодня я не нуждаюсь в кормилице.
Фамарь не могла признаться Аксе, что интересовалась Богом Иуды. Живя среди людей, поклоняющихся каменным, деревянным и глиняным богам, она притворялась. Боги ее матери и отца имели уста, но никогда не говорили. У них были глаза, но могли ли они видеть? У них были ноги, но они никогда не ходили. Могли ли они думать, чувствовать, дышать? Она видела правду: тот, кто поклонялся им, становился таким же, как и они, — холодным и жестоким. Как Вирсавия. Как Ир. Как Онан. Когда-нибудь таким же станет Шела.