В Каббале считается важным вернуться в состояние изначальной целостности. Соединить то, что разделено. Мужское с женским. Язык Каббалы эротичен, как в романах. Король должен воссоединиться с королевой. Королеву в зависимости от ритуала именуют матерью, сестрой, возлюбленной. Король-отец* должен воссоединиться с любимой дочерью, мать с сыном, и это не кровосмесительный эротизм, а эзотерика. Для Фрейда религия десакрализовалась, он сам себя изгнал из детского рая, в котором благодаря вере предков не было противоречий, страдания и чувства вины. Тоской по потерянному раю целостности он наделил истеричных пациентов. Там, где нет ритуала и обрядов, начинается истерия, то есть индивидуальный фольклор, создаваемый каждым из нас.
— Какое отношение все это имеет к Бебе?
— Если бы мы жили в нормальное время, две тысячи лет назад, например, Фрейд был бы набожным человеком, стремящимся воссоединиться со своей матерью-душой, Беба — жрицей Астарты, то есть храмовой проституткой, ты совершал бы с ней обряд, и тебе в голову бы не пришло влюбляться.
— Беба не проститутка, а девственница и артистка.
— А я что говорю? В храме искусства она оделяет зрителей своим божественным даром, то есть талантом. И относись к Бебе так, как она того заслуживает, держись от нее подальше, ты можешь ей навредить, склоняя к вульгарной обыденности. Беба талантлива, а ты своими амурами хочешь лишить ее святости призвания, подменить ее талант талантишком. Чти свою Бебу, никто тебе не запрещает, покупай цветы, шампанское, отдавай поклоны и аплодируй в кабаре. А с жениховским букетом стартуй в направлении другой барышни, которая Küche, Kinder, Kirche. Сам понимаешь, как у личности талантливой, то есть неполноценной, у тебя нет другого выхода.
— Но я люблю Бебу.
— Я слышу, уже десять минут слышу, а вот ты меня слышишь?
— Ну и что с того, что слышу, — волновался Вольфганг. — Ты меня все равно не понимаешь. Любовь, страх необъяснимы. Чувства возникли, когда мозг наших предков еще не был прикрыт корой, когда еще не было человеческого языка и мышления. Поэтому люди чувствуют вожделение, радость, печаль, иногда сами не зная, почему, ведь мы понимаем то, что можно высказать, объяснить, проанализировать, а когда возникли чувства, мы еще не умели говорить.
— Извини, я должен прерваться, меня зовут ужинать.
— Позвони мне потом.
— От вечера пятницы до вечера субботы я бездействую, мне нельзя даже набрать номер телефона. Шаббат, мой дорогой, заслуженный отдых, чего и тебе желаю. Увидимся завтра ближе к ночи в Кабаре.
