Вот, например, Мари в пустом купе ночного поезда Тулуза — Тарн. Она послушно отдается ритму езды. Ее загорелые худощавые ноги прикрывает белая юбка. Ткань ложится на манер балдахина, прикрывающего внутреннюю поверхность бедер и треугольник внизу живота. Свет, проникающий через материю, придает коже теплый оттенок. Лучится из девичьих сжатых ног.
В соседнем купе у открытого окна, в струе шумного душного воздуха, сидит комиссар Карден. После каждого глотка из пластиковой бутылки вода пятном расплывается на его светло-голубой рубашке. Карден дремлет. Гаснет свет, поезд тормозит. В темноте стонущий скрежет вагонов заглушает треск цикад. Полупустой поезд останавливается посреди августовской ночи. Он везет людей, но мог бы также перевозить темноту, вливающуюся сквозь открытые окна.
По коридору идет женщина с тявкающей собачкой на руках.
— Ну, ну, тихо, тихо, — она гладит песика, двумя пальцами сжимая визжащую мордочку.
— Вы не знаете, что случилось? — высунулся из купе Карден.
— Я не разбираюсь в технике, — буркнула она.
— При чем тут техника? Может, это корова стоит на путях?
Дамочка дохнула пастисом. Пошла дальше, наталкиваясь на стены, будто преодолевая движение поезда.
Мари обвязала ручки двери ремешком сумки.
Локомотив свистнул вагонам. Они докатили до Тарна. Из поезда на пустынный перрон вышло только двое пассажиров. Перед закрытым вокзалом не было такси. Карден предложил подвезти Мари. «Спасибо, — отказалась она. — Я дойду пешком».
— Куда? Городок находится в пяти километрах отсюда.
— А монастырь? — Мари не боялась прилично выглядевшего Кардена, она из принципа не подсаживалась к незнакомым мужчинам.
— Еще дальше, — комиссар взял у нее бумажный пакет с покупками.
Они ехали под гору по узкой дороге. Пахнуло хвоей и лавандой.
— Вы не нашли бы дороги ночью, мадемуазель. Почему вас никто не встречал на вокзале?
— Это сюрприз. Мой парень приехал в монастырь месяц назад. Медитация и молитвы на каникулах. Знаете, сейчас многие так делают.
Они подъехали к белеющему в темноте дворцу.
— Уже полночь, а монастырь — не ночной клуб. Все спят. Нужно ничего не соображать, чтобы приехать в это время.
— Спасибо, что подвезли.
— Если вас не впустят в монастырь, я отвезу вас в гостиницу, мадемуазель, — не выключая двигателя, он осветил калитку.
Мари постучала в деревянные двери колотушкой. Они открылись, впустив сперва ее тень.
— Я невеста Жюльена, — сказала она сонному привратнику. Ничего больше не спросив, он отвел ее на второй этаж, в комнату для приезжих.
