Придя в себя, Ася осторожно глянула на потолок, стены. Они не кружились. Ее уже не качало. Где же она? Ага, рядом койка. И тут же услышала легкий всхрап. Перевела взгляд и увидела круглую старушку, в белом халате и белой косынке. Старушка сидела на стуле и, прислонившись к спинке кровати, с присвистом всхрапывала.
На тумбочке у кровати стакан с водой. Снова почувствовав жажду, Ася потянулась за стаканом. Но пальцы не слушались ее.
От шороха старушка открыла глаза и, встряхнувшись как кошка, зачастила:
— Ой, слава же осподи, малость очухалась. Яка гарна дивчина, и хвороба проклятуща доканала. Водички испить? А это мы зараз. — Она подала стакан Асе.
— Нянечка, где я?
— В изолятору, миленькая.
Медленно Ася вспомнила, что с ней произошло.
— А потом меня куда?
— Хиба ж я знаю. — Оглянувшись на дверь, нянечка зашептала: — Место в больнице тебе хлопочут. А ты, детынька, не соглашайся. Пес с ней, с этой больницей, В санатории, поди-ка, получше. Больных-то помене. Все ходячие. Ой, прости меня, осподи, какие лбы… Тут и догляду будет боле. Только ты меня, детынька, не выдавай.
Пришла врач.
— Мы уже лучше себя чувствуем? — она улыбнулась, показав мелкие зубки с обнаженными розовыми деснами.
— Доктор, скажите, меня положат в больницу?
— По существу, вы постельная больная. И мы не имеем права вас принимать. У нас санаторий.
Ася устало закрыла глаза.
— Вы хотите спать? Сейчас вам принесут покушать.
Ася не отозвалась. Ах, как она сейчас ненавидела это холодное и спокойное лицо. «Она похожа на мышь», — подумала Ася.
Шаги. Тихо стукнула дверь. Слава боту, никого. И все, что так долго, с того самого дня, как свекровь принесла ей письмо от мужа, так долго сдерживалось, — прорвалось. Она схватила полотенце и, закрыв им лицо, тихо, безутешно разрыдалась.
Только услышав голоса за дверью, поспешно вытерла лицо и стиснула полотенце зубами.
Распахнулась дверь. Тихий голос:
— Спит!
Ася открыла глаза.
— Анна Георгиевна!
— Ну разве можно так?
Анна дала Асе выплакаться у себя на плече.
— Ни в какую больницу я вас не отпущу, а заберу в свое отделение. Есть у меня одиночная палата, я вот уже третий день ее для вас берегу.
— Как же вы узнали, что я…
Анна поглаживала Асину горячую руку, и от ее прикосновения жар, как будто обжигавший тело, потихоньку улетучивался.
Все очень просто. Никаких загадок. Ася, конечно, помнит Екатерину Тарасовну, ей пришлось из-за болезни матери срочно выписаться: она позвонила в школу и, узнав, что хлопочут о санатории, помогла Асе попасть к нам в «Горное гнездо». Они-то — Панкратова, кажется, завуч школы, и Екатерина Тарасовна — дали телеграмму об Асином выезде.
