— Это мне подходит.
Он перевернулся.
— Мне кажется, ваш костюм стоит сжечь. Я найду вам какую-нибудь одежду. Она горит?
— Скорее плавится.
— И ботинки тоже стоит сжечь. У нас разрешается носить обувь, но эта не подойдет. Кто-нибудь обязательно спросит, где вы купили такие. Давайте их сюда.
— Извольте.
— Вот и хорошо, — и прежде, чем я успел его остановить, он взял мой узел. — Что за чертовщина?!
Отнимать было уже поздно. Я позволил ему развязать узел.
— Дэнни, — сказал он странным голосом, — эта штука в самом деле то, чем она кажется?
— А чем она кажется?
— Золотом.
— Да, это золото.
— И где вы его взяли?
— Купил.
Он тронул мой пояс, любуясь мертвым блеском металла, потом взвесил его на руке.
— С ума сойти! Дэнни… слушайте меня внимательно. Сейчас я задам вопрос, и очень многое будет зависеть от того, как вы на него ответите. Мне не нужны клиенты, которые лгут. С такими я не связываюсь. И уж совсем не хочу быть соучастником уголовного преступления. Это золото попало к вам законным путем?
— Да.
— Вам известен закон 1968 года о золотом запасе?
— Известен. Я добыл это золото вполне законно и собираюсь продать его казне.
— У вас есть патент ювелира?
— Нет. Джон, я сказал вам сущую правду. Хотите — верьте, хотите — нет. Я купил его, а это легально, как дыхание. Теперь я хочу как можно скорее превратить его в доллары. Я знаю, что хранить его не совсем законно. Что со мной сделают, если я приду в Монетную Палату Денвера, брякну его на прилавок и попрошу взвесить?
— Ничего особенного… если поверят в вашу «амнезию». Но до этого вам изрядно попортят кровь. Мне кажется, вам лучше схитрить.
— Закопать его?
— Ну, не так радикально. Скажем так: вы нашли его в горах. Где еще в наше время можно найти золото?
— Ладно… вам ведь виднее. Я не против маленькой невинной лжи.
— Причем тут ложь? Когда вы впервые увидели это золото? Какого числа вы вступили во владение им?
Я попытался припомнить. Это было в тот день, когда я приехал в Денвер из Юмы, где-то в мае 2001 года. Примерно, две недели назад…
— Быть посему, Джон. Итак, впервые я увидел это золото… сегодня, третьего мая 1970 года.
— В горах, — уточнил он.
* * *
Саттоны остались в клубе до утра понедельника, и я вместе с ними. Все прочие клубмены были вполне дружелюбны, и им было в высшей степени наплевать на мои обстоятельства. Позднее я узнал, что именно это и считалось хорошим тоном в клубах такого рода. Мне подумалось, что таких разумных и вежливых людей не часто встретишь.
