— А где остальные? — спросила я.
— Скоро придут, — ответил он и похвастался: — А Папа Плезанс всех нас позвал к себе и накормил завтраком — печеными колобками!
Вот это и впрямь удивительно! Старый Папа Плезанс никогда никого просто так завтраком кормить не станет. Интересно, что ему понадобилось? И почему это он всех моих друзей позавтракать пригласил, а мне позволил одной пойти к «Les Rapides»?
— Папа говорит, что ты только зря время теряешь, — сказал Мартышка, потом достал недоеденный колобок и с аппетитом за него принялся. — Он говорит, что на реке надо деньги делать.
— Что? То есть с ним рыбачить? Пусть ему помогают те, кто как следует плавать не умеет!
Мартышка явно разозлился и, зловредно прищурившись, сказал:
— А еще Папа говорит, чтобы ты у него под ногами больше не болталась. Он и Усачу это сказал. Сказал, что теперь ты у него будешь работать. А в «Les Rapides» чтоб больше ходить не смела.
Я просто ушам своим не верила.
— Да кто он такой, твой Папа Плезанс? Он что, родня мне? Кто он такой, чтобы мне приказывать! — возмутилась я. — Нечего ему за меня решать, что мне делать и чего не делать! Я не обязана даром на него работать только потому, что он дядя Усача!
— Так он Усачу сказал, — упрямо повторил Мартышка, — а я тебе передал.
— Нет уж, это мое дело! — заявила я и услышала, как предательски дрогнул мой голос.
— Ничего не твое, — тут же возразил Мартышка. — Место у «Les Rapides» принадлежат команде Усача.
Я промолчала, пытаясь разобраться, чем мне все это грозит. Мартышка между тем доедал свой колобок, по-прежнему поглядывая на меня со своей противной усмешкой — наверное, думал, что я заплачу или что-то в этом духе. Только я такого удовольствия ему не доставила.
— Ты же просто у Генерала на посылках! — высокомерно заявила я. — А где он сам-то?
Мартышка мотнул головой куда-то в сторону дробильщиков щебня.
— Только ты лучше туда не ходи, Нгок, — предупредил он, заметив, что я встала и двинулась по тропе. — Тебе там не поздоровится.
— Может, попробуешь меня остановить? — бросила я через плечо.
Он только плечами пожал и, прихрамывая, потащился следом, хотя и держался на расстоянии.
— Вот увидишь! — снова сказал он, но я сделала вид, что ничего не слышу.
Остальные действительно собрались у плоских скал, где бьют щебень. Однако Усач на меня даже не взглянул, а Голливудский Красавчик развлекался тем, что «пек блины» плоскими камешками в бухточке для купания и притворялся крутым.
