— Чем он занимается целыми днями? — спрашивает Нарве, когда Ник уже спит.
Мы сидим у открытого окна, пьем раки и курим турецкие сигареты.
— Ходит по музеям, — отвечаю я. — Фотографирует и записывает все свои впечатления в толстый блокнот, туда же он складывает все билеты и салфетки, визитки и пивные подставки.
— А он разве пьющий?
— Нет, но он коллекционирует пивные подставки. Сегодня он ходил в парикмахерскую в соседнее здание, к англичанину, который стрижет туристов. Обедал в Макдональдсе, внизу, у гавани, там он встретил австралийскую девушку, с которой собирается утром на экскурсию по Босфору, он говорит, что она красивая.
Для всех нас Ник Фотнер — настоящая загадка. Он дышит тихо и не храпит, словно вся чистота и невинность мира сосредоточились в его теле, гладком и изнеженном. Он мечтатель. Интересно, что ему снится?
— Ему снится, как он вернется домой, к своей семье в Сидней, снова начнет ходить в университет и женится на девушке из соседнего дома, — говорит Нарве.
7
Гулять по Стамбулу, бесцельно бродить по незнакомому городу, видеть все впервые. Сегодня суббота, послеобеденное время, март. Город мокрый и серый, в пелене дождя, но краски уже просыпаются, солнце пробивается сквозь туман облаков, скользит по серебряным башням минаретов и золотым куполам мечетей, по окнам дворца султана Ахмеда. Похоже, весь город обращен к солнцу.
В Стамбуле улицы и площади устремляются вниз с высоты, к берегу и обнажаются перед солнцем и голубым светом Мраморного моря. Море щедро на туманы и дожди, и город ищет приюта под крышами и аркадами, на базарах и в пассажах. Многие части Стамбула прячутся под крышами, это город, живущий как внутри, так и снаружи. Большинство улиц и площадей скрываются за стенами и фасадами, воротами и дверьми.
На улице Ламартина, рядом с площадью Таксима, за отелем «Айгюн Плаза», находится маленький офис Мериха Гюнея, писателя. Впрочем, писатель он только по призванию. А профессия у него самая обычная. У него маленькое туристическое бюро, которым он владеет пополам с сестрой.
Сейчас половина двенадцатого, ему самое время выкурить первую сигарету. Мерих пытается бросить курить, но пока не может обойтись без табачного дыма, не может писать без сигарет, по его словам. Но сегодня он отказывается от первой сигареты, лучше уж он выкурит ее во время ланча, а следующую — уже дома, после работы. Дома он курит непрерывно, по вечерам, когда сидит за письменным столом и размышляет о судьбах мира.
