Буль, буль, буль! Мы накачиваемся пивом. И вот мы уже сами превращаемся в пиво. Буль, буль, буль! И вот мы уже накачиваемся вином. И сами превращаемся в вино! Посеребренные бокалы! Я наполняю их божественной влагой! Так выпьем же за друзей! Мы гоним прочь скуку и печаль.
Из окна я вижу барную стойку и туловище барменши, у нее нет головы. Фигуры, сидящие за столиками у окна, лишены ног. Бар тонет в музыке и голосах, но я их не слышу. Если я спущусь вниз по лестницам и выйду из двери, пересеку улицу и зайду внутрь, увижу ли я лица и руки, ноги, услышу ли я голоса? Соберу ли я их воедино, в некую целостность, реальность, осязаемую плоть?
Нет. Я буду сидеть у окна и смотреть на улицу. Это мое призвание, вечер за вечером сидеть в номере отеля и на расстоянии наблюдать за представлением. Я должен писать. Я хочу написать письмо. До чего же приятно сидеть у окна и понемногу выпивать. Закурить сигарету, дать простор мыслям, они бродят вдоль улиц и ищут чего-то в городе, входят и выходят за дверь, перемещаются вверх и вниз по ступеням как тени, они живут твоей жизнью, подражают твоему голосу и используют твое имя. Постепенно они обретают форму, знакомый тебе облик, они наряжаются в твои одежды и поднимают руки именно так, как это делаешь ты, они заимствуют твои привычки.
Ты сидишь у окна в номере отеля и куришь сигарету. А он ходит по городу и ищет чего-то. Но ты не хочешь себе в этом признаться, он словно раскусил все твои секреты, проник в твои внутренние импульсы и темные желания, он превратил их в мотор, в механизм, в движущую силу, внутреннюю пружину, словно кто-то ведет его вниз по улице, по которой ты не пойдешь. Там он стоит перед какой-то дверью. Он ждет, закуривает сигарету, он сосредоточен и самоуверен, у него нет никаких сомнений, а с какой стати ему собственно, сомневаться? Он хочет войти в эту дверь, подняться по лестнице, он рвется к ней. Он ждет своей очереди, смотрит на руку, на часы, считает секунды и минуты, не имея ни малейшего представления о времени. Просто считает, и все. Одна, две, три, четыре, пять, и снова, и снова. Она появляется на счет три, вместе с ним. Его лицо напоминает лицо того, кто ждет, тень и мужчина обмениваются рукопожатием и коротким приветствием. Они знакомы? Нет, они не знают друг друга да и не могут знать. Они машинально здороваются, теперь они меняются ролями, и один поднимается вверх по лестницам, а другой спускается вниз.
Она раздевается, так же, как он только что одевался. Одеваться, раздеваться, словно они нажимают на кнопку, на какой-то невидимый выключатель, что это на коже — родимое пятно, папиллома, шишка?
