— Не совсем, — говорю я. — А другие клиенты, как они обычно рассчитываются?
— Обычно сумма оговаривается заранее и вносится сразу. Клиент высказывает свои пожелания, и все детали согласовываются. А потом плата уточняется. И клиент получает именно то, за что заплатил, не больше. Возможно, чуть меньше. Конечно, проще всего — оральный секс. Это быстро и просто, я даже не напрягаюсь.
— И ты так просто об этом говоришь?
Она пожимает плечами.
— Но тебе я могу предложить кое-что поинтересней, — говорит она. — Завтра — пятница, и у меня свободный день. И мне хочется просто немного развлечься.
— Развлечься?
— Пообедать в ресторане, пойти в кино, поглазеть на бутики и витрины. Я одна. Понимаешь, не то чтобы одинока, но одна.
— И что же дальше?
— Если ты готов, то я назову тебе цену. Ты знаешь, сколько я стою? Ты откажешься, конечно же, у тебя нет таких денег, ты начнешь торговаться. И я разозлюсь. Это тоже входит в пакет услуг. Ты заплатишь за нашу выпивку, а я оставлю тебя в баре, я запишу тебе свой телефон на твоем спичечном коробке, только не теряй и не выбрасывай его, и будь любезен, позвони мне утром.
— Но мне хочется пойти с тобой, — говорю я. — Сейчас и здесь, у меня есть деньги, и я готов заплатить.
Я вижу, она разочарована. Она опускает глаза, словно я ее предал.
— Моя цена — две тысячи франков, — говорит она громко. — Это такса, не больше и не меньше.
Я качаю головой.
— Это очень большие деньги, это слишком дорого, — говорю я тоже громко.
Взбешенная, она бросает меня в баре и уходит.
2
На улице Ипполит Мандрон в доме номер 46 находилась мастерская. В статье «Мастерская Альберто Джакометти» Жан Жене описывал ее как серое невзрачное помещение, а ее владелец, по его словам, был такого же серого цвета, цвета бетонной стены мастерской. Альберто Джакометти, если верить описанию Жене, всегда казался унылым и неопрятным. Вечно перепачканный глиной и красками, он работал в сером костюме, всегда в галстуке. Сидя перед скульптурами, он разглядывал их так же торжественно, как и женщин, которые служили ему моделями.
Мастерскую посещало множество визитеров, а сам Джакометти часто покидал свои пенаты, как правило, по ночам. Он ходил в рестораны, или в ночные клубы, или в бордели. Он не переодевался, он был художником, вечно в пути, он не делал различий между жизнью и работой, бытом и работой, искусством и работой, для него каждый шаг был работой, в том числе и посещение борделя.
Его работа художника подразумевала все что угодно: бритье по утрам и завязывание галстука, часы, проведенные перед мольбертом и с моделями, процесс ваяния, визиты, беседы, время, проведенное в кафе и на прогулках, шатания по городу и вечерние трапезы, с вином и сигаретами, вечное курение, — все это было частью непрерывной деятельности Джакометти. Он никогда не отдыхал, он предавался любовным утехам и работал, грезил и писал, делал наброски и рисовал, беседовал и слушал, смотрел и записывал.
