Мы знакомимся.
— Кстати, мы проезжали мимо тебя, — говорит Пер Индрехюс[40], — глядя на тебя, я вспомнил былые времена. Сейчас никто не бродит по дорогам.
Никаких бродяг, никаких цыган, никаких странников и странниц, куда они все подевались? Сено уже скошено и собрано в стога, кругом в парках — теплые домишки, кирпичные заводики, дороги, закатанные в асфальт. Автомобили ликвидировали размеренный образ жизни.
— Вот эта модернизация норвежского образца и вытеснила бродяг из нашей жизни, — говорит Индрехюс. — Я вспоминаю Роттениккена[41]. И Хенрика Ларсена. Тогда по дорогам бродили музыканты. Я помню писателя Ханса Александра Хансена, друга Пройсена[42], он был профессиональный бродяга и попрошайка.
— Якоб Санде в юности был бродяга и моряк, но он пошел ко дну в Осло, — говорит Индрехюс, — он опустился в столице, в ее элитной западной части, среди чужих, совсем пропал. Лето он проводил на берегу, в Коббешьерете, но выпивал без меры, предался зеленому змию. Кстати, он еще и пел. Он пел и орал так, что его было слышно в Лендинге.
— В Эспедале, — уточняю я.
В зале начинает мигать свет.
— Как? Уже пора? — удивляется певец. — Неужели?
— Пора спать, — говорит Индрехюс.
Но мы продолжаем сидеть во дворе у Клоккаргардена, потягивая пиво из металлических банок.
— Вот Осмунн Улафсон Винье, — говорит Индрехюс, — был странником и поэтом, он тоже мечтал покинуть столицу, так что эта идея не нова.
И потому в горах
Я, житель долины, буду бродить,
И встречу друзей,
И забуду про все.
— Да, «Летние путевые заметки 1860 года» — самая трезвая книга во всей истории норвежской литературы. Она сдержанна и, кстати, так и осталась не завершенной, — говорит музыкант.
Винье пишет:
Да, эта страна, эти горные долины, —
сказал мне один человек, —
да, эта страна для ангелов.
— Ну да, — я молвил в ответ, —
наверное, ангелам не хватает пищи…
Он хмыкнул.
— Нет, у нас, конечно, не столько зерна,
сколько в Дании, но…
— Но, — добавил я с усмешкой, —
наши парни могут печь из него хлеб.
Открывая банку с пивом, он говорит:
— Но на самом деле Винье написал: «У нас есть парни, которые могут варить из него пиво!»
22
Утром я просыпаюсь, лежа под толстым белым пуховым одеялом, на мягкой подушке. Время еще раннее, и я продолжаю лежать. Можно подождать, пока солнце коснется изножья кровати, или когда лучи скользнут по лицу. Я даю себе отсрочку. Наконец, я встаю, меня трясет от похмелья, оно вцепилось в затылок, в волосы и стучит по вискам. Но как от него спастись? Сначала принять душ. А потом — плотно позавтракать и выпить чашку кофе, иначе я не смогу снова пуститься в дорогу и стряхнуть с себя остатки ночи и алкоголя.
