Я по-прежнему разрушаю себя, пьянствовать и расслабляться — ведь это каторжный труд.
Внезапно я счастлив. С чего бы это? Неужели только потому, что солнечный луч коснулся дорожного знака?
Я задыхаюсь, надо остановиться. По телу разливаются тепло и радость.
Мысли пробуждаются и обретают легкость. Причем это вполне конкретное ощущение. Мысли теряют вес. Я ощущаю это всем нутром, тягостное настроение отступает, и я продолжаю идти. Теперь меня отпустило.
Я направляюсь к Нюгордсхойден и к центру.
Постепенно до меня доходит: я счастлив, потому что я в пути.
2
К черту все! К чертям собачьим! Опуститься на самое дно. Ползать на четвереньках, брюхом по полу, уткнувшись мордой в ковер.
А свет, свет бьет по глазам. В глаза словно опилки насыпаны, рана ноет, кровь гудит, а в висках все стучит.
Кто это там ползает — по полу, под столом? А там целая лужа водки, и этот кто-то слизывает ее, сворачивается комочком и ложится под стол.
А ты видишь только половину туловища или даже меньше, может быть, поясницу, голые ноги и подол ночной рубашки. Но край стола не дает разглядеть лицо. О господи! Да это же твой отец, в мокрой рубашке, вот как, значит, мы снова переезжаем. Пустая комната, ощущение свободы и наготы. Лампа. Раздеться, погасить свет и отправиться в постель. Если б ты знала, если б только могла знать…
Он находит сигарету, ползает под столом. Какое счастье — ползать, утопив свое горе в вине. Какая радость — напиться в стельку и забыться ко всем чертям собачьим!
Темнота под столом сгущается. Наконец-то ты обрел пристанище в своем доме.
Понедельник, вторник, четверг. Ты выползаешь из собачьей конуры, сворачиваешься около стены, возишься с пряжкой на ремне. Вот она!
Теперь ты знаешь, где свет, к тебе возвращаются силы.
Теперь ты видишь, как он поднимается, на ощупь пробирается к двери, прыгает на дверной замок и кусает его, ощущая привкус металла на языке, лает на дверь, открывает ее и выскакивает в проход.
Шумит, скандалит и издает всевозможные звуки, чтобы кто-нибудь услышал, пришел и забрал его.
3
Сколько радостей нам дано на свете? Что ж, пожалуй, можно подсчитать.
Выпить, постоять в баре, еле держась на ногах, поднять кружку, закурить сигарету, поболтать — не важно о чем, погрузиться в непрерывный поток забвения. Но кто тебя услышит?
А на следующий день ползать по городу, преодолевать лестницы, войти в дверь, ходить по ковру, смотреть в окно, играть и болтать с детьми, как городской сумасшедший.
