Рядом со мной дремлет массивный мужчина, он опустил голову мне на плечо. Вдруг он просыпается и принимается за кекс и кофе, который у него с собой в термосе. Он говорит по-турецки, а я отвечаю по-норвежски, но это не имеет значения, между нами нет никакой дистанции.
Нарве сидит, уткнувшись носом в окно, он дремлет, но не спит. Ему тяжело спать в незнакомых местах, он вообще спит мало, и эта бессонница — тоже наверняка неотъемлемая принадлежность путешествия. Возможно, он и дома спит немного, даже в собственной постели часто просыпается. Я вдруг ловлю себя на мысли, что никогда не видел его спящим, словно сон для него — какая-то тайна, которую он оберегает от посторонних.
Мы приезжаем в Анталию утром и пересаживаемся в маленький автобус, так называемый долмуш. Это мини-автобус-такси, старый двенадцатиместный «фиат», в который по дороге подсаживаются пассажиры, и теперь он битком набит. Нас больше двадцати пассажиров, и мы как сельди в бочке. Примерно час мы едем по побережью, по узкой петляющей дороге, которая ведет на юг, к Касу, затем автобус поворачивает направо и начинает подниматься в гору. Мы выходим в Гёйнюке, маленьком селе у подножья гор Бейдаглари.
Здесь начинается вторая и самая длинная часть нашего путешествия. Мы пойдем по «ликийской дороге», описанной английской писательницей Кейт Клоу[71]. Это тур, рассчитанный на тридцать дней, он заканчивается в самой южной точке Турции, над горами, вдоль побережья, и эта дорога отнесена одной из английских газет к числу десяти самых красивых маршрутов мира.
Мы в нерешительности. Мы ждем, пытаемся отложить само начало, первые шаги нашего похода в сторону гор, возникающих перед нами. Высокие, покрытые снегом, как на картинке. Мы садимся в кафе, заказываем завтрак и изучаем карты. Они очень неточные, нам от них никакого толку, ведь мы собираемся идти тропинками и горными переходами. Подробные карты находятся в ведении военных, и их запрещено продавать, так что нам придется рассчитывать на метод проб и ошибок. Мы должны понять, где начало маршрута, а для этого придется побродить немало часов по деревушке и узнать, как пройти к горам. Мы беседуем с местными жителями и спрашиваем о дороге, о горах. Словно мы и не хотим покидать Гёйнюк, мы бредем по улицам и заходим в магазины, может, нам нужно купить новые рубашки, постричь волосы, и вообще, не выпить ли бутылку вина, успокоить нервы, не залить ли в наши моторы бутылку белого вина и пару стаканчиков раки? Мы пьем и курим. Сидим в разных маленьких кафе и ресторанах. Может, это хорошее начало? Мы нехотя покидаем Гёйнюк, идем по узкой гравийной дороге вдоль реки, которая словно исчезает в ущелье между горами.
