С другой стороны, вероятность не есть истина, а Мак не станет звать на помощь по пустякам.
— Как долго вы встречались? — спросил я Брэддока.
— С пятнадцати, — ответил он. Слабо улыбнулся. — Почти десять лет.
— Решили сделать все официально, да?
— Мы оба поняли, когда пришло время, — ответил он и перестал улыбаться. — Точно так же, как сейчас я понимаю, что она ушла не по своей воле. Ее кто-то заставил.
Я обошел Брэддока и осмотрел кабинку. На столе красовался кег, рядом с ним — небольшой картонный знак с карикатурной пчелой, облаченной в скандинавский шлем и с мечом на перевязи. Надпись под пчелой гласила: «КОРИЦА ПОЛУНОЧНОГО СОЛНЦА БРЭДДОКА».
Хмыкнув, я взял с сиденья простую черную дамскую сумочку. Не из дорогих.
— Навряд ли она бы сбежала без своей сумочки, — заметил я. — Это уж точно.
Брэддок прикусил губу, зажмурился и произнес:
— Элизабет.
Я вздохнул.
Что ж, черт побери. Теперь у нее было имя.
Элизабет Брэддок, новобрачная, — может, она просто сбежала, но, может, и нет. Вряд ли я испытаю душевное удовлетворение, если сейчас уйду — а потом выяснится, что ей действительно грозила опасность.
Так какого черта? Вполне можно оглядеться.
— Полагаю, игра началась, — сказал я. Приподнял сумочку. — Можно?
— Конечно, — ответил Брэддок. — Разумеется.
Я положил сумочку Элизабет на стол, за пивным кегом, и начал рыться в ее содержимом. Ничего необычного — бумажник, немного косметики, мобильный телефон, «клинекс», предметы дамской гигиены, пластмассовый футляр для противозачаточных таблеток с приклеенным кусочком бумаги.
И щетка для волос, старинная на вид штуковина с длинной остроконечной серебряной ручкой.
Я извлек из щетки несколько темных волнистых волосков.
— Это волосы вашей жены?
Брэддок недоуменно посмотрел на меня, затем кивнул:
— Да. Конечно.
— Не возражаете, если я ее возьму?
Он не возражал. Я спрятал щетку в карман и посмотрел на футляр для таблеток. Открыл его. Пустовали лишь первые отделения. Я отклеил бумажку, развернул — и увидел инструкцию по применению препарата.
Кто хранит инструкции от лекарств, скажите на милость?
Пока я над этим раздумывал, тень накрыла Брэддока, и чрезмерно татуированная мясистая рука прижала его к перегородке между кабинками.
Подняв глаза, я увидел, что к руке крепился мясистый здоровяк, весь в наколках. Он был лишь на несколько дюймов ниже меня, но его мышцы заплыли жиром. Лысый, со встопорщенной бородой. Шрамы вокруг глаз выдавали драчуна, а бесформенный, неоднократно сломанный нос говорил о том, что на этом поприще громила не завоевал особых лавров. Одет в черную кожу, кольца на правой руке такие внушительные, что вполне тянут на кастет. И голос под стать — сиплый и невыразительный. Задира швырнул в Брэддока маленький картонный треугольник.
