— Австралию, — подсказала Анжелина.
— Да, в Австралию и там исчезали. А деньги на поощрение детей выделены, мне надо отчитываться! От Вашего фонда я получил ответ, что вы не контролируете дальнейшую жизнь усыновленных, на это есть органы опеки и попечительства. Но в архиве наверняка есть адреса приемных родителей и нам необходимо их получить.
Демидов встал и прошелся по боксу.
— Дорогой мой Вадим Андреевич! Вы, несомненно, слышали о тайне личности. Приемные родители, если они не хотят, чтобы дети знали о том, что растут в чужой семье, переезжают в другие города, а мы обязаны хранить в секрете их перемещение.
— Большая часть детей усыновлена в возрасте старше десяти лет. Разве они могут забыть о детдомах и интернатах?
Демидов улыбнулся и посмотрел мне в глаза.
— Могут. Дауны же.
Мы встали. Анжела и Лидия вышли в приемную, я пропустил их в дверях.
— Вадим Андреевич!
Я обернулся. Демидов поманил меня пальцем. Я подошел к стеклянной перегородке.
— Ваши сотрудники… девушка и э-э-э…этот, длинноногий, они знают, кто они?
— Знают. Как Вы догадались?
— Интуиция, помноженная на информацию. Я тоже иногда смотрю спортивные состязания. И еще… сорок седьмую на глаз определяю. Во всех вариантах.
— Я говорила, что это пустая трата времени. — Лидия сидела, выпрямив спину, античный профиль чеканно выделялся на фоне греческого неба. — Почему ты не сказал ему про билеты?
— Не обязательно открывать все карты. Если бы Демидов пошел на контакт, можно было бы обсудить, переговорить. — Анжелина как всегда рассудительна. — Да и цель у нас была другая, верно, Вадим?
Верно, девочки, верно. Я просто хотел посмотреть на взрослого человека с синдромом «внезапной смерти».
В Москву мы летели вместе с российской делегацией с Конгресса Европейской антропологической ассоциации. Я разместился в середке между Анжелиной и профессором Рычковым, знакомым мне ранее по работам в области антропогенетики. В профессоре еще не перегорел запал недавних дискуссий, он так и кипел от недосказанного.
— Нет, я на немцев просто поражаюсь! Повторяют вслед за классиками социализма «человека создал труд» как мартышки, сами себя не понимая. Какой труд? Все трудятся: хищник добывает пищу, олень бегает от волка, пчела собирает мед. Орудия труда, скажете вы? Сплошь и рядом. Примеров полно! Дятловый вьюрок достает из-под коры насекомых колючкой от кактуса, африканский стервятник разбивает яйцо страуса камнем. Я не говорю уже про обезьян! Приматы используют палки чтобы что-нибудь потрогать, что-нибудь достать и почесаться, в конце концов!.. Не в орудиях загадка, а в прямохождении человека.
