вспоминать,
рассказывать,
говорить о войне, о смерти,
плакать об утраченном, радоваться тому, что у них есть.
Мужчина с микрофоном в руках, корреспондент радио, подходит к небольшой группе женщин. Возможно, готовит репортаж о Дне Победы.
— Скажите, пожалуйста, о себе несколько слов: кто вы? Куда едете? Ваше имя?
— Мария Николаевна Пылаева. Еду на могилу к мужу. Я реставратор старинных книг. Да, еще работаю. Провожают внуки, оба школьники, в десятом. Нет, не близнецы — один от сына, другой от дочери.
— Матушкина, Аксинья Кузьминична. Тоже на могилку, к мужу, да-да. Колхозница, крестьянка я. Мы орловские. А как же, провожают, вон стоят: дочь — знатный пивовар, зять — механик, а парень — мой внук, идет в армию. Остальные в Орле. Работаю, пока силы есть.
— Фогель Лора Яковлевна. Литературный работник, редактор, а в прошлом журналист. Провожают? Нет, зачем. Ах нет, простите,— провожают. Дочь. Вон стоит худенькая женщина. Еду к могилам, хотя не знаю...
— Нонна Романовна Корнева, врач, хирург. Еду на могилу мужа, военврача. Вот эти двое — сын и дочь, а внуки остались дома.
— Казанцева я, Федосья Никитична. Сына еду проведывать. Могилку указали школьники, спасибо им. Кто я? Да теперя — никто. Бабушка и бабушка. Из крестьян мы, алтайские. Зять провожает, добрый человек.
— Ганна, Анна Петровна. Фамилия Махоткина, а по первому мужу — Коваль. Иван Коваль. Мы з Великих Сорочинцив. Теперь я полтавская, роблю на трикотажке. К Ивану еду, а где он, не знаю. Искать еду. Никто не провожает.
— Лизавета Тимофеевна, фамилия Пичужина. Еду к мужу, сомневаюсь, доберусь ли. Далеко. Мы звенигородские. Дочери вон стоят — Тина и Липочка, а мальчик — это Алевтины сынок. Работаю помаленьку, я — швея-надомница.
— Всех ли я представил? Нет. Простите, куда же вы? Вижу глубокий траур, все черное. Красные гвоздики в руках. Что ж, не будем беспокоить.
На этом я с вами прощаюсь — доброго пути!
Не ждите здесь описания путешествия и мест, где похоронены мужья этих женщин. По местам боев везде и всюду могилы воинов — именные, безымянные, одиночные и братские, а есть и поля-могилы, где трактора все еще поднимают человеческие останки.
Человеческими костями усеяла война нашу землю.
Поезд пойдет медленно, и, пока он идет, женщины будут вспоминать пережитое в военные годы, и не только войну, но и то светлое и радостное, что война у них отняла. Вспомнят прощание, скитания свои, утрату и горе. Вспоминать несчастия, конечно, нелегко, но надо. Зачем? Как — “зачем”? Чтобы люди знали и кровь войны и ее слезы. Знали, что значит “пережить войну”. Рассказывать о тех страшных годах надо, чтобы дети наши и дети детей, каждое новое поколение почувствовали, что значит война, чем была эта война, самая страшная из всех бывших войн. И чтобы дети из далекой заокеанской страны могли понять: русские войны не хотят. Не могут хотеть.
