Косенков положил перед Скворцовым фоторобот неизвестного, с которым норильский инженер Кузнецов вышел из своего номера в гостинице «Россия» перед убийством.
— Ты знаешь его?
Скворцов кивнул:
— Это тот, кого ты называешь напарником?
— Кто он? Где живет?
— Этого я не знаю. Я называл его Борисом Степановичем, он меня — Павлом.
— Он вместе с тобой прилетел из
— Нет. Думаю, в Штатах он вообще никогда не был.
— Почему ты так решил?
— По вопросам, которые он задавал. О жизни в Америке. Возможно, его обещали отправить туда, когда задание будет выполнено.
— Какое задание? — спросил Косенков.
— Связанное с делом Никитина.
— Тебе известно, зачем Никитин прилетел в Москву?
— Последний вопрос, — сказал Косенков. — Я вижу, что тебе необходимо обдумать все, что сегодня узнал. Но еще одно обстоятельство хочется прояснить. Как ты сам понимаешь, драка в тюрьме Атланты не могла быть случайной. Она была затеяна специально. И лишь с одной целью — убрать Корейца. Ты согласен с этим?
— Чьих рук, по-твоему, это дело?
— Не знаю. Он не рассказывал мне о своих делах. У него в Штатах было много очень сильных друзей. Но много и очень сильных врагов... Хватит, Аркадий, — проговорил Скворцов, заметив, что Косенков хочет еще о чем-то его спросить. — Отправь меня в камеру.
— Как скажешь. Может, у тебя есть какие-нибудь просьбы?
— Нет, — коротко ответил Скворцов.
Когда его увели, Косенков сложил в папку бумаги и выключил внутреннюю трансляцию: все, что происходило в кабинете, было слышно в соседней комнате, где сидел Турецкий и следил за ходом допроса.
— Ну как? — спросил Косенков, когда Турецкий вошел.
— А сам как считаешь?
— Не знаю, — признался Косенков. — Жалко мне его, не повезло парню. Круто не повезло.
— Да, попал в расклад... Ну что, неплохо, Аркадий, — произнес Турецкий, понимая, что Косенков ждет его оценки. — Немало он сказал.
— Жалко, что не под протокол.
— Повторит и под протокол. Может, не сразу. Но на Никитина он так ничего и не дал.
— Думаете, скрыл?
— Вряд ли. Если и скрыл, то немногое. Скорее, сам многого не знает. Чистильщик. Он и не должен многое знать. Как он назвал напарника?
— Борис Степанович.
— Борис Степанович... Кто он? Задача номер два.
— А какая номер один? — спросил Косенков.
— Сам Погодин. Почему он не дает приказ Дорофееву начать скупку акций «Норильского никеля»? Бурбон убран, никто не мешает. А он бездействует.
— Возможно, это как-то связано с убийством Корейца? — предположил Косенков. — Может быть, именно он должен был отдать этот приказ?
