— А второй? — спросил Денис.
— Отдашь мне.
— Зачем он вам?
— Может понадобиться. Второе: нужно снять копии с буровых журналов. Наверное, на компьютере набрать?
— А мы сейчас у Макса спросим, — предложил Денис.
Макс сидел на своем рабочем месте и играл на этот раз в «Звездные войны».
— Семнадцатый уровень одолел, — похвастался он. — Неслабо?
— А всего сколько уровней? — поинтересовался Турецкий.
— Как раз семнадцать и есть.
Выслушав просьбу Турецкого о копии буровых журналов, он лишь пренебрежительно фыркнул:
— Набирать-то зачем? Только время тратить. Сканируем — и все дела.
— Что значит — сканируем? — не понял Турецкий.
— Сканируем — это и значит сканируем. Ну даже не знаю, как вам объяснить. Зададим машине программу, она выведет на принтер все ваши журналы — один к одному, со всеми закорючками, даже с чернильными пятнами. Будет, по существу, факсимильное издание — точная копия ваших журналов. Устраивает это вас?
— Более чем. Сколько времени это займет?
— Ну, с пилотной копией придется немного повозиться, а зато потом — сама будет выплевывать экземпляры, как пончики. Хоть десять, хоть двадцать, сколько нужно.
— Двадцать, пожалуй, ни к чему, а копий пять сделай.
— Завтра утром они будут лежать у вас на столе, — пообещал Макс.
Минут через шесть, преодолев быстрым шагом три коротеньких квартала, отделявших «Глорию» от конторы Норильскснаба, Турецкий поднялся по знакомым, истертым до лунок ступенькам и вошел в пластиковые лабиринты конторы. Возле титана и стола с газетами «Красноярский рабочий» и «Заполярная правда» приостановился. На первой полосе «Заполярки» был помещен отчет о встрече правительственной комиссии с объединенным забастовочным комитетом. Шапка была вполне в их стиле: «Всеобщая забастовка отменяется. Мужики, неужели мы их достали?!»
При появлении Турецкого в узкой приемной начальника Норильскснаба к немалому его удивлению секретарша встала и открыла перед ним дверь кабинета Никольского.
— Проходите. Борух Соломонович вас ждет.
Несмотря на жаркий летний день, Никольский был в темном костюме и темном галстуке. Он молча поднялся навстречу Турецкому, пожал ему руку, жестом предложил занять кресло у стола, а затем так же молча положил перед ним большой конверт из плотной белой бумаги. На конверте было написано от руки крупными буквами: «После моей смерти передать в архив норильской экспедиции». Последние слова были зачеркнуты, вместо них стояло: «Передать в Генеральную прокуратуру России следователю А. Б. Турецкому». Конверт был не заклеен. Внутри было страниц пятьдесят плотного машинописного текста.
