— Я не один приехал, — сказал Денис, пропуская в кабинет Турецкого. — Это...
— А кто это, я и без тебя знаю. — Капитан для солидности нахлобучил форменную фуражку и козырнул Турецкому: — Здравия желаю, Александр Борисович!
Турецкий пожал ему руку.
— Здравствуй, Сергей Николаевич, рад тебя видеть.
Капитан посмотрел на Дениса:
— Во! Тоже помнит! А сколько прошло, как вы тут у нас расследование вели, — лет пять небось.
— Хорошие люди не забываются, — усмехнулся Турецкий.
— Значит, я хороший человек, — заключил капитан. — Рад это слышать.
— И я, получается, тоже, — сказал Турецкий.
Воронин засмеялся.
— Ну вот, отпустили друг другу комплиментов по оптовым ценам. А не напросишься — так и хрен услышишь. Вы по одному делу?
— Я так и подумал. — Воронин снял фуражку, забросил ее на шкаф и стал серьезным. — Я туг тебя, племяш, едва ли не каждый день по пять раз вспоминаю. С того самого дня, когда Тимофея Евсеевича Гармаша убили.
— А что так? — поинтересовался Турецкий.
— Странные у нас дела тут пошли, Александр Борисович. Сижу вот, по десятому разу все оперативные материалы перебираю — по делу Гармаша, никак не могу зацепку найти. А должна быть. Нутром чую — должна. А никак не могу ухватиться.
— О каких странных делах речь?
— А дела вот какие. В тот день, когда Гармаша хоронили, какие-то гады залезли в квартиру его младшей дочки и все там вверх дном перевернули.
— Украли что-нибудь?
— Чего там красть-то! Нет, ничего не пропало. Но все тряпки перетрясли, все книжки, подушки вспороли, матрасы, даже одеяла. Искали что-то. Это одно дело. На другой день такой же шмон устроили второй дочке, пока они с мужем на работе были, а сын в садике. И снова ничего нс пропало, а все в пыль, даже часть пола на кухне взломали. Тоже, выходит, что-то искали. А еще через день к третьей дочке заявились. Она дома была. Связали, глаза завязали, рот скотчем заклеили и в ванной закрыли. И полный разгром в квартире устроили. Опять что-то искали...
— Сколько их было?
— Она говорит: один. Во всяком случае, никаких разговоров не слышала, а они должны были хотя бы короткими репликами обмениваться.
— Запомнила она его?
— Да, девка глазастая. Отпечатки пальцев сняли, запросили нашу картотеку, Москву — без результата. Фоторобот сделали — тоже не удалось идентифицировать. — Воронин извлек из дела композиционный портрет неизвестного. — Вот полюбуйтесь.
Турецкий любоваться не стал. Из папки «Глории» он извлек фоторобот, составленный по показаниям администратора гостиницы «Россия», и положил рядом.
