— Это я понял, но вы тут причем? — спросил Роберт.
— Мои родители проживали некоторое время по делам отца в Мали. Туареги убили их. Они разрезали их на части и разбросали их конечности по квартире, превратив комнаты, в кровавые отпечатки. Я никогда этого не забуду. Я тоже мог погибнуть тоже. Туареги отступали и потому спешили. Я потерял лишь ногу и… — Висенте неожиданно замолк.
— Вы что-то хотели добавить? — спросил Роберт.
Взгляд испанца как-то странно на протяжении всего разговора был направлен вперед, словно он с презрением не хотел смотреть на собеседника. Его синие, слегка покрывшиеся пеленой глаза, отсвечивали желтоватые лучи лампы.
— Я покинул страну вместе с остальными беженцами. Так я оказался в Танзании, в той самой дерене, где проживали двенадцать альбиносов. Все они были детьми. Я подружился с ними. А спустя некоторое время вновь поехал в Европу, когда кровавые события в Мали закончились.
— Вы знали детей? Но тогда почему же вы их… Ах, да, вы полагаете, что они приносят зло, — сказал Роберт с сарказмом.
— Да, именно так. Мой рассказ будет неполным, если я не поведаю вам о своей спортивной карьере.
— Вы спортсмен? — удивился Роберт.
— Да, я мастер спорта по пулевой стрельбе. В 2012 году я отправился на летние Олимпийские игры.
— Как это, вы же…
— Да, я инвалид, но, ведь, это не всегда было. До 2012 года я участвовал в Олимпийских играх, но после тех кровавых событий я все же нашел в себе силы, и решился вновь участвовать, но уже в Параолимпийских играх. Я дошел до линии стрельбы и стал напротив мишени. Опершись одной рукой о костыль, я поднял правую, и прицелился. Первый выстрел пришелся в десятку. Последующие пять выстрелов также пришлись в центр круга. Я набрал шестьдесят очков и вышел, таким образом, вперед, оставив позади своих соперников. Моя фамилия появилась на табло, я лидировал. Вы не представляете, как мое израненное сердце тогда ликовало. Это была победа над самим собой. Я стремился не столько к золоту, сколько выиграть эти игры. Во имя моих трагически погибших родителей. Ведь, они никогда не пропускали мои соревнования, болея за меня с самого детства. Впервые за многие годы я был один. Их не было за моей спиной, и они не могли кричать восторженно за мою победу с трибун. Когда я прицелился в седьмой раз, то прозвучал гонг, и меня остановили. Я возмущался, и моим огорчениям и недоумениям не было границ. Судья при участниках попросил меня последовать за ним. Так я оказался в небольшой комнате, вот как эта. Наверное, после этого случая я начал бояться замкнутого пространства. Передо мной сидело несколько судей и один врач, я узнал его сразу. Он был в столице Танзании, городе Дар-эс-Салам, где я находился на обследовании в глазной больнице.
